Мы выбрали свой НП, как всегда, поближе к КП стрелкового полка, действия которого должен был поддерживать дивизион. Впрочем, здесь вокруг обосновалось множество разных командных и наблюдательных пунктов. Предстояло наносить основательный удар.

– Сойдет!
– одобрил Васильев вырытый для наблюдения небольшой блиндаж. Против мин вполне надежен, а "юнкерсов", пожалуй, не подпустят. А где КП стрелкового полка?

– Вот рядом. Метров тридцать.

– Ну и отлично!
– Васильев посмотрел в сторону КП.
– С командиром полка познакомился? Сейчас наметим с тобой огни.

При свете гильзы мы занялись подготовкой огней на период боя.

На рассвете тяжелые снаряды гвардейских минометов, обрушившись на высоту, открыли артподготовку. Это был настоящий артиллерийский штурм. Стреляло несколько сот орудий, и казалось, что и эта железобетонная высота не выдержит, рухнет, рассыплется. Залп за залпом тяжелыми снарядами М-20 производили батареи дивизиона. Танки и самоходки покинули опушку и поползли мимо нас к переднему краю. Прогремел общий залп всех участвовавших в артподготовке гвардейских минометных дивизионов.

– Ура!..
– стрелковые подразделения с танками двинулись в атаку. Батареи перенесли огонь и теперь кромсали верхнюю часть высоты.

Постепенно дым и пыль, плотно прикрывавшие высоту от наблюдения, начали рассеиваться. Сначала чуть заметно, потом все отчетливее, начали проступать контуры высоты.

Штурмующие подразделения сразу преодолели проволочные заграждения и ворвались в первую разрушенную траншею. Там шел упорный бой с контратаковавшим по ходам сообщений противником.

А танки?.. Сейчас они были очень нужны нашей пехоте.

Опасения танкистов оказались не напрасными.

Выстроившись перед надолбами, танки и самоходки яростно стреляли по высоте и не продвигались ни на метр. Две самоходные установки и один танк горели. Несколько "тридцатьчетверок" упорно карабкались на надолбы. Они наваливались корпусами на грани надолб, чуть-чуть приподнимались и раз за разом сваливались обратно.

Бой длился около трех часов. Наши штурмующие подразделения уже вели бой где-то на середине склона высоты. Шли и шли друг за другом в тыл раненые. Несколько раз прибегал с КП стрелкового полка Васильев, вызывая огонь по беспрерывно контратаковавшим врагам. А танки все еще были у надолб. Вышло из боя и отошло назад еще несколько машин.

Сейчас у надолб ползали саперы. Они подтаскивали к каменным зубьям бревна, мешки с землей, пытаясь соорудить проход для танков.

Наконец одной "тридцатьчетверке" удалось приподняться над надолбами. Не обращая внимания на сразу усилившийся огонь, танк осторожно разворачивался на гранитной гряде. Раз!.. И танк сполз по ту сторону надолб.

За ним следили многие. Раздалось громкое "Ура!" Что есть сил закричал и я.

Танк сразу же ринулся на штурм высоты. А следом за ним торопливо карабкался на надолбы второй танк.

– Прошел!
– закричал я вбежавшему Васильеву.

– Прошел?
– обрадовался и командир дивизиона.
– Давай-ка проложим ему дорожку дальше!
– Он подал команду для очередного залпа по высоте.

– Научились!
– еще громче закричал я. На граните боролся уже третий танк. Теперь дело должно было пойти значительно лучше.

Первый танк уже почти достиг гребня. Второй был на середине холма. Использовав успех танков, пехота ворвалась еще в один ярус траншей. Друг за другом пошли через надолбы - все в том же месте - остальные "тридцатьчетверки" и самоходки. Непрерывно стреляя, они поднимались все выше и выше. А первый танк уже утюжил огневые точки на самом гребне.

И вдруг случилось неладное.

Танк, первым геройски ворвавшийся на гребень, вспыхнул ярким светом от прямого попадания снаряда. Через мгновение от него повалил густой черный дым. Извиваясь, он поднимался все выше и выше в безоблачное голубое небо.

"Все-таки подбили! А такой герой!" - так, наверное, думали все, наблюдавшие за этим отважным экипажем. А мне еще пришло в голову, что там, может быть, и тот самый танкист, с которым я говорил на опушке. Могло быть, что он. Как же жаль!..

Этот танк много сделал для победы. На гребень вышло сразу несколько машин.

А вот вспыхнуло огненным языком в лучах солнца знамя.

Высота пала! Вторая линия Маннергейма прорвана!

Рядом со мной Васильев торопливо диктовал в микрофон данные для залпа по отходящему противнику.

Противник стремился оборонять каждый рубеж, цеплялся за каждое препятствие. Лесными узкими дорогами и тропами части пробивались к третьей полосе.

"Вуоксинский горб"! Бесконечно длинная, заросшая сосняком высота. Сплошной камень под тонким слоем земли. Говорят, что и в финскую кампанию за нее отчаянно бились. Сразу за высотой - река Вуокса. Очень широкая и глубокая... это и была третья полоса обороны финнов. Потрудиться здесь придется!