Гвардии подполковник Кузьменко, который был доволен похвалой командующего, только похаживал по территории и улыбался: "Ждите!"

Ждали.

Приезжие артисты ансамбля только разбередили надежно сидевшую в солдатских сердцах тоску по дому, по женской ласке. В один из таких дней ко мне прибежал возбужденный Иван Комаров.

– Слушай, передай мне в батарею всех твоих связистов!

– То есть как?
– это было так неожиданно, что я даже его не понял. И так во взводе управления не хватало специалистов, а тут обученных людей отдать в огневики! Ничего не скажешь - силен Иван Комаров!

– Понимаешь, временно.
– Лицо Ивана приняло заговорщицкий вид. Понимаешь, там, во фронте, для пополнения имеются только одни связисты. Вот ты мне и передашь временно всех своих в огневики, а потом, когда придут люди поменяемся. Давай, действуй!

Я совсем не торопился действовать. Больше того, предложение лучшего друга мне совсем не понравилось.

– Иван, как я могу это сделать? Они ведь почти все в полку с первого дня. А мы с ними мудрить начнем - обидятся наверняка.

Но это же был Комаров.

– Я тебе еще не все сказал.
– Он пригнулся к моему уху.
– Точно известно, все связисты девчата! Радистки, телефонистки...

Теперь и я опешил,

– Вот оно что... Никогда бы не подумал. Так значит, у нас в полку будут девушки?! Возьмешь трубку, а она: "Мимоза", "Мимоза"!.. Я - "Роза"! Я "Роза"! Здорово.
– Я засмеялся. Комаров тоже. Он был уверен, что сумел меня уговорить. Но идти на такую авантюру я, конечно, не мог.

– Слушай, Иван! Ты знаешь, что я для тебя все сделаю, но только не это. Я очень уважаю женщин медиков, снайперов, связисток в армейском тылу, но поднимать снаряды в полцентнера весом, носить за много километров тяжелую рацию с катушками женщины, как правило, не могут. Поэтому их и не назначают к нам в полк. Да и вообще вся эта ваша затея...

Но, кажется, до него не дошло.

– Да кто же их заставит таскать? Собака ты на сене!.. Сам не ест и другим не дает!
– разъяренный Иван хлопнул дверью.

...Подошли Октябрьские праздники.

В холодном дощатом домике, все убранство которого состояло из нескольких столов и стульев, организовали совместный офицерский обед. Выпили по полстакана какого-то мутного спирта, привезенного Военторгом. Потом пошли разговоры. Настроение у всех было приподнятое. Неожиданно майор Васильев, отвалившись на спинку стула и закинув руки за шею, мечтательно проговорил:

– Ну что за праздник без танцев? А танцевать без дам...
– И вдруг, повернувшись ко мне: - Ты великий разведчик. Чтобы такое дело разведать - ты, конечно, слабоват!

Докатились!.. На фронте, и говорить о каких-то танцах. Да еще с дамами. Скажи Васильев такое в 1942 году, его бы в лучшем случае на смех подняли.

Я вспомнил, как на днях, наведавшись в госпитале к Рымарю и Ефанову, разговорился с медиками. Одна все жаловалась на скуку. Раненые почти не поступали, работы немного... Приглашали на праздники. Что, если их самих пригласить?

– Сорок минут, - сказал я. Васильев не сразу понял, переспросил. Я сказал о госпитале.

– Далеко?

– Километров десять - пятнадцать.

– Дорогой мой! Да это же замечательно!
– Васильев восхищенно засмеялся и бросился к столу. Он считал, что меня надо еще подогреть на дорогу.
– Давай езжай, прямо сейчас же!

Ехать со мной вызвался Комаров.

– Ладно, - согласился Васильев, - только не задерживайтесь. Времени у нас не так уж много.

Мы торопливо зашагали к дежурной машине в парк. Смеркалось, когда мы подъехали к госпиталю.
– Все-таки запросто могут нас отсюда шибануть!
– сказал Иван.

И правда, пожилой солдат у ворот встретил нас весьма недружелюбно:

– Кого еще надо?

– Не видите разве? К начальнику госпиталя как пройти?
– мы прорвались мимо грозного стража и зашагали по дороге, ведущей в глубь территории.

– Если к начальнику, то направо!
– донеслось сзади.

Теперь меня начали одолевать сомнения.

– Знаешь, я и в лица-то их как следует не помню.

– Как же искать-то их будем?

– Расспросим. Пойдем вот к тому домику с огоньком. Мы подошли к небольшому двухэтажному дому и осторожно заглянули в просвет между занавесками.

Несколько девушек хлопотало в комнате. Одни причесывались у зеркала, другие занимались уборкой.

– Сержанты!
– негромко сказал я. Что-что, а госпитальный-то опыт у меня был немалый.
– Самый толковый народ в госпитале. Скорее всего, палатные сестры.

– Значит, попали куда надо!

Оказывается, в этих домах великолепная слышимость. Девушки подбежали к окну и раздвинули занавески.

– Кто там? Заходите!

Ободренные, мы направились к входной двери.

– Пока поднимайтесь наверх, сейчас у нас уборка. Девушка повела нас по крутой и узкой деревянной лестнице. Оставила в малюсенькой спальне, а сама убежала.