— Можешь считать это разминкой, принцесса, — бросает он мне сверху вниз, подмигивая.

Я очень надеюсь, что мой взгляд ощущается как лезвие, когда, вставая, показываю ему средний палец.

— А это можешь… — я не договариваю самой интересной части, очень красноречиво рассказывающей, что думаю о его разминке.

Потому что он снова двигается, как тень, я даже не замечаю того, как он подкидывает в воздух одну из палок, чтобы освободить руку, которой мгновенно перехватывает моё запястье, выкручивая и пригвождая меня спиной к своей груди, чтобы в следующую секунду, поймав палку, прижать её к моей шеи.

Его дыхание обжигает мне ухо, когда он прикасается к нему губами, чтобы прошептать:

— Слишком много болтаешь. Пара секунд и ты…

И я бью его локтём в живот, выныриваю вниз и оказываюсь прямо напротив него.

— Слишком много болтаешь.

Алек усмехается, дразнясь поднятием бровей.

— Уверен, такой ошибки гибриды не совершают.

На сей раз я слишком сосредоточена на его действиях, чтобы отвечать, поэтому просто передёргиваю плечом, как бы говоря, а мне какое до них дело, но даже это не обходиться без последствий. Алек нападает, быстро, точно, меча мне в бок, я едва уворачиваюсь, но он всё равно меня задевает, и достаточно ощутимо, чтобы мне на сто процентов убедиться, насколько Алек серьёзен. И это очень плохо, потому что с его реакцией и скоростью, я слишком быстро окажусь на лопатках. Мне не хватает маневренности, потому что стоит мне увернуться в одну сторону, как тут же приходит удар во второй бок, намного ощутимей, чтобы я на сей раз поморщилась и пожелала отдалиться, чтобы иметь в запасе короткую передышку.

Алек не пользуется этим, да и зачем? Он и так знает, что победа за ним. Должен же хищник хоть немного поиграть со своей жертвой, иначе смысл было вообще затрачивать свои силы?

— Слишком просто, принцесса, — говорит мне Алек, и это словно намёк или предложение, что он даёт мне ещё один шанс подумать.

Я им не пользуюсь, поздно сдавать назад, да и я ведь немного тренировалась, чтобы показать ему, что могу быть не бесполезной. Поэтому в этот раз нападаю первая, он блокирует мой удар, даже не двигаясь с места, затем второй и третий, и всё одной рукой, когда я использую обе, а на четвёртый он подключает левую, чтобы просто выбить одну из бамбуковых палок у меня из руки. На секунду я теряюсь, мне хочется сдаться, признать, что это всё бесполезно, но потом… Две минуты уже за спиной, осталось всего восемь.

От этой мысли даже сил прибавляется, точно какой-то всплеск безумной энергии, помогающей мне обыграть своё положение. Обхватывает палку двумя руками и начинаю наносить серьёзные удары, вкладывая в них всю силу своего тела. Звуки ударов отлетают от каменных стен зала, врезаясь меня, как очередная порция силы. Алеку приходится начать отступать, потому что я размахиваюсь всё хлеще, наступая, с какой-то слепой, свирепой яростью, вкладываясь и вкладываясь в каждый удар. Мой лоб начинает покрываться испариной, я чувствую жар в каждой мышцы тела, они горят на износ, но это только разжигает мой пыл сильнее, а когда наконец вижу единственный удобный случай, сразу же пользуюсь им выбивая палку из руки Алека.

Но это не ошеломляет его, я вижу на губах скользнувшую кривую ухмылку, прямо перед тем, как он перехватывает мои руки, нажимая слишком сильно, чтобы я выронила палку, и оставляя меня абсолютно «голой» перед ним. Хотя именно такой я себя и ощущаю, когда резко отступаю назад, тяжело дыша и глядя на Алека широко раскрытыми глазами. Он смотрит на меня уже не так легкомысленно, как прежде, однако по его мнению этого всё равно недостаточно, хотя я точно вложилась по максимуму, когда он даже не вспотел.

— Ты злишься, это — твой минус. Марко тебя натренировал на эмоции, потому что у него не было времени, — говорит он, но уже серьёзно и без той невыносимой ухмылки, говорящей, что весь мир у его ног. Обычно, я её люблю, но сегодня она для меня, как самая раздражающая вещь на свете. Потому что сегодня мир — это я. — Ты же должна это просто делать, как инстинкт, как ты сама, телом, Лена, а не головой.

А ещё меня раздражает, когда он начинает учить меня, хотя если отбросить эмоции, возможно мне бы стоило прислушаться к его советам.

— Ты вроде собирался проучить меня, а не учить, — бросаю ему, всем своим видом демонстрируя, что мне не интересны его нравоучения.

Я собираюсь раздраконить Алека, хотя, кажется, не совсем придаю отчёта своим действиям. Овце дразнить волка? Что ж, хотя бы подавольствуюсь выражением его лица. Алек приподнимает бровь с видом «серьёзно?», и я не раздумывая, дарю ему чертовски обворожительную улыбку.

Ещё как!

Он принимает этот вызов, однако тут же откидывает палку в сторону.

— Надо же дать тебе хоть малейший шанс, — дразнится в ответ Алек и вновь возвращает эту до невозможности распутную ухмылку.

Я нападаю, наношу удары, которые Алек без труда блокирует, уворачивается и нагибается, продолжая дразнить меня, что работает безоговорочно. Я снова злюсь, но в особенности за то, что слишком выматываюсь, пытаясь просто хотя бы раз его задеть. С усердием. С невероятной скоростью, придумывая и изощряясь. Но это всё ни черта не работает. В очередной удобный момент, Алек просто нагибается, проскальзывает под моей рукой и одним тягучим движением обхватывает меня за талию, чтобы в следующую секунду пригвоздить меня к полу. На сей раз, я стону, ощущая, как боль расплывается по всему моему телу.