Колетт, Джейн, Аллен... и Че.

Оглядевшись, он обнаружил, что палуба пуста. Единственным следом его друзей была куча окровавленных полотенец. И багор.

Страх и озабоченность смешались с ощущением чего-то похожего на желудочный грипп. Оскару сразу представилось, как с Колетт стряслось что-то ужасное. Он добивался ее расположения в течение нескольких лет. Это была та поездка, когда наконец-то выдался шанс завоевать ее сердце. Парень прислушался, надеясь, что девушка в трюме.

Тишина, царившая на судне, пронизывала холодом. Внезапно великолепное утро показалось ему угрожающим.

Он оглядывался по сторонам, настороженный и напряженный.

Маленькая оранжевая птичка порхала вокруг его плеч и весело клевала короткие волосы, ниспадающие на мочку уха. Он похлопал птичку по голове указательным пальцем. Птица чирикнула. Казалось, она улыбается ему.

Могут ли птицы улыбаться?

Оскар так не думал, но готов поклясться, что эта улыбалась.

Палуба была забрызгана кровью.

Его друзья, скорее всего, мертвы. Он был совсем один.

– Думаю, теперь мы с тобой вдвоем, малыш. Придется придумать тебе имя.

Птица чирикнула, как бы соглашаясь.

– Что ты скажешь, если мы назовем тебя Габриэлем? Габриэль, приветствующий меня в раю.

Птица вцепилась своими крошечными лапками в его плечо.

Звук шагов на лестнице заставил его напрячься.

Пират идет за мной.

Он потянулся за багром.

Глава третья

Наш собственный остров

Оскар держал багор наготове, понимая, что слишком измучен и измотан, слишком слаб, чтобы дать отпор. Пират несколько часов болтался в кишащих акулами водах, потерял ухо и, возможно, руку из-за его удара багром, но все еще был жив. Казалось, ничто не могло остановить этого человека.

Появление Колетт и Джейн обезоружило Оскара. Он уронил багор и разрыдался от восторга.

– Ты очнулся!
– Сказала Колетт.

– Я думал, ты умерла.

Девушки засмеялись.

– Мы думали о тебе то же самое.

– Да, ты никогда не говорил нам, что управление лодкой во сне - твое хобби.

– Во сне?

Значит, он продолжал управлять лодкой после того, как отключился.

Как удачно.

– Кто твой маленький друг?
– спросила Колетт, подходя.

– Это Габриэль. Он дружелюбный, если вы захотите его погладить.

Колетт протянула птице палец, и та зачирикала.

Она засмеялась.

– Мы уже почти закончили, так что можно высаживаться на берег, - сказала Джейн.

– Закончили с чем?

– Пока ты отдыхал, мы работали не покладая рук. Мы привели в порядок Аллена и этого сукиного сына, похоронили мертвую девушку, вычистили трюм. Боже, ты не поверишь, как трудно избавиться от запаха мертвецов.

– И от пиратской вони.

Они обе изобразили рвотные позывы.

– Там все еще должно проветриться в течение нескольких дней, прежде чем можно будет там спать, - сказала Колетт.

– Как Аллен?

– Он в порядке, мы думаем, - сказала Джейн.
– Я зашила ему рану на голове. Ты здорово его покалечил. Понадобилось пятьдесят швов. Он периодически просыпается и произносит всякую чушь, но, по крайней мере, дышит и выглядит стабильным. Я думаю, у него сотрясение мозга, но он так быстро снова потерял сознание, что мы ничего не смогли понять. Остается только надеяться на лучшее.

Иногда Джейн бесила Оскара. Она всегда старалась выпендриться, поумничать и показать свою значимость. Но сейчас он был благодарен ее медицинским навыкам, полученным за время учебы девушки на медика, которые, вероятно, спасли Аллену жизнь.

– А как Че?

– Я заставила Джейн обработать и его раны.

– Конечно, после того, как мы его связали и устроили большую месть.

– Что вы с ним сделали?

Джейн улыбнулась.

– О, мы просто заткнули ему рот и смочили раны спиртом.

– Он стерилизует, так что мы сделали хорошее дело, но могу поспорить, что он ужасно жжет.

– Где вы взяли спирт?

– Это еще что, - сказала Колетт, поглаживая Габриэля по голове.
– Ты не поверишь, с какой добычей эти парни нас оставили.