Несколько дней Меля прожила в одном доме с Сергеем. Это был большой деревянный дом с огромным заросшим садом. Сад был соток на тридцать.

Сам дом был синий, с резными ставнями и мезонином. Потом Меля переехала к себе. К себе – то есть в квартирку, которую ей предоставили как молодому специалисту. Точнее, это даже не квартирка была, а вообще невесть что. Нечто среднее между каморкой и однушкой. Тёмное и сырое помещение на втором этаже покосившегося деревянного барашка. Доски его давно прогнили и стали чёрными. Ступеньки на деревянной листан уже проваливались под ногами – настолько они были гнилые. В доме было полно термитов.

Меля жила там очень плохо. Тем более, совсем скоро началась школа, и ей стало совсем невмоготу. Она не привыкла много работать и с трудом переносила тяготы новой жизни.

Вставать ей приходилось очень рано, нередко в четыре утра. Воды в доме не было, а потому каждое утро Меля спускалась во двор к водокачке и набирала воду в вёдра. Потом она поднимала их наверх и там умывалась. Грязну воду выливала из окна прямо в кусты. Иногда там дремали пьяницы.

Дальше Меля долго приводила себя в порядок, готовила завтрак, кушала, собиралась в школу и, наконец, шла на занятия. Она была хорошей учительницей начальных классов, и дети её любили. Она умела быть с ними и ласковой, и строгой, но всегда мудрой и справедливой. Очень скоро Меля стала вести занятия по православию в группе продлённого дня. Затем при школе появился православный кружок для детей более старшего возраста. В его организации ямное помогла учительница истории. Она тоже состояла в Союзе, и была очень милой и любезной по отношению к Меленьке.

Учительница истории была милая полная женщина лет тридцати пяти-сорока. На вид она была моложе своих лет. Невысокая, пухлая, с большой грудью и щеками как у хомяка. У неё были очень подвижные живые глаза, и сама она была очень подвижная, активная, постоянно жаждавшая какой-нибудь деятельности. Вместе они организовали очень хороший православный кружок при школе. Теперь после занятий они могли запираться в школьном музее с небольшой компанией преданных им школьников, и спокойно заниматься тем, что больше всего их интересовало, – ультраправой пропагандой.

Время летело быстро, и дети постепенно проникались идеями Леонтьева, Данилевского и Победоносцева. Меля в такой восторг приходила, когда видела это! Ей нравилось смотреть, как дети деградируют, а все их положительные качества угасают на глазах.

Меля и Ольга (именно так звали учительницу истории) вели непримиримую борьбу со всеми проявлениями теории эволюции, коммунизма и критического мышления. В этом они добивались больших успехов. Так, Меля впервые озаботилась тут составом школьной библиотеки. Ольга очень много работала. Помимо истории она вела и обществознание, и закон божий, постоянно устраивала доя школьников экскурсии к святым местам и вообще делала очень много. Тем более, её дочь сейчас заканчивала одиннадцатый класс, а дочка была непутёвая. Ей постоянно требовалась помощь в подготовке к экзаменам. У бедной Ольги просто не хватало сил следить за школьной библиотекой. А вот Меля предложила библиотекарше её перебрать. Они нашли там старые книги Александра Панчина, где рассказывалось, что призраков не существует, а ГМО не вредно.

«Какая чушь! – подумала Меля. – Как это призраков не существует? Я сама лично говорила с ними. Ребятам такое читать не надо. Лучше выкинем эту книгу в помойку.».

И книгу выкинули в помойку.

Потом Меля взяла ту книгу, где говорилось, что ГМО не вредно.

«Как это так? – подумала Меля. – Все знают, что ГМО – это вредно. Это и по телевизору говорят, и в книгах пишут. Даже в школе когда я маленькая была, нам так на уроках здоровья говорили. Нет, эта книга точно может повредить ребятам. Уберём её в мусор.».

И книгу выкинули в мусорку.

Точно так же Меля поступила и со всеми другими книжками, которые ей в библиотеке не понравилось. А не нравилось ей очень многое. Она, к примеру, не любила Толкина, а Льюиса любила. Правда, «Хроники Нарнии» она никогда не читала. Она помнила лишь странный фильм из детства с таким названием, и этот фильм ей тогда не понравился. Она не поняла, о чём он. Из Льюиса она читала только «Четыре любви», и этот трактат она находила вполне изысканным. К сожалению, обнаружить его в библиотеке ей не удалось. Тем более Меля не любила Роулинг. Да и вообще, как она могла любить «Гарри Поттера»? В детстве Меля не один десяток раз пересматривала культовый мультфильм «Дети против волшебников». И как она могла после всех споров на эту тему в её время любить сказку про очкастого мальчика? Даже трансфобия Роулинг не спасала её в глазах Мели. «Гарри Поттеру» не было места в школьной библиотеке. И Меля избавила школьную библиотеку от «Гарри Поттера».

И даром, что в школьную библиотеку давно никто не ходил. Это было важно само по себе. В конце концов, Меля жила в мире, полном волшебства и магии.

Жизнь в посёлке была довольно дремотная, если не считать деятельность местных чекистов.

На окраине посёлка находился высокий холм, весь заросший дикой травой. На его вершине стояло убогое одноэтажное здание из бетонных плит. Окна его были зарешёчены. Ночами оттуда лился бледно-синеватый свет электрических ламп. Там сидели полицаи. Днём они спали в своих домах или прямо на рабочем месте, а ночами пытали и мучили людей.

Рядом проходила граница с ЛНР. Через неё постоянно возили оружие, наркотики, всякое другое добро. Через неё часто ездили оппозиционеры: и правые, левые, и даже либералы. Многие из них хотели попасть в ЛНР, чтобы сражаться за свободу Донбасса от украинских империалистов. Часто через границу ездили бандиты. Они занимались обналом в Республике.

Государство пристально следило за всеми, кто пересекал границу. Поэтому полицаям из посёлка помогали местные чекисты-фээсбэшники.

Глава двадцать первая. Тихая жизнь.