Но окончательно их дружба распалась после того, как Крис лишилась девственности. С тех пор она и сама больше не проявляла к Меле интереса. Теперь она считала бывшую подругу большим ребёнком и даже жалела её. Меля этого не замечала. Точнее, замечала, но ей было фиолетово до того, как к ней относится Крис.

Она просто жила.

Непонятно как, но Меля закончила школу и поступила в педагогический колледж. Она сама не понимала, как так получилось. Это было не её желание. Сама она этого по большому счёту не хотела. Отец тоже не особо хотел. Он даже был против. С мамой Меля этот вопрос никогда не обсуждала. Тем не менее, после девятого класса Меля пошла в педагогический колледж на учительницу начальных классов.

К тому времени она стала несколько более ответственная. Теперь Меля уже не забивала тотально на учёбу, как в школе.

Теперь это была очень милая молодая девушка с пухлыми щёчками, тонкой талией и крепкими мышцами. Она не была красива, но и уродлива тоже не была. Внешность её могла зацепить взгляд, но вряд ли кому-то запомнилась бы. Она носила длинные тёмные юбки в пол, рубашки и кофты с длинными рукавами (тоже, конечно, тёмные). Больше всего она любила свою хлопковую тёмно-зелёную юбку с красными цветами и такую же рубашку под неё с кружевными манжетами. А ещё Меля любила шляпки.

В политику Меля пришла странно. Ещё когда они дружили с Крис, им довелось пройти мимо коммунистического митинга. Это была та их последняя осень, когда Меля начала читать книги, а Крис – встречаться с мальчиками. В Москве тогда как раз прошли выборы в Госдуму. Коммунисты были недовольны фальсификациями.

Меля и Крис как раз гуляли по центру в тот день. Меля украла неплохой шарфик в одном из бутиков. Девочки уже собирались ехать домой, когда наткнулись на огромную толпу народа на Пушкинской площади. Что-то орали в мегафон ораторы, скандировали речевки активисты в красных дождевиках и толпа студентов и рабочих была на взводе.

Меля тогда оглядела толпу, и эта толпа очень ей не понравилась. Целомудренные женщины с суровыми, но добрыми лицами, старики в старых, но чистых куртках, выбритые наголо крепкие молодые люди в тяжёлых ботинках с красными шнурками, тощие очкастые студенты в растянутых свитерах. Меля с первого взгляда возненавидела этих людей своей глухой и невыразимой ненавистью. Но по-настоящему она вылезла в политику попозже, уже в колледже.

В колледже Меля училась исправно, но талантами особыми совсем не блистала. Была старательной троечницей. Русский язык у неё вела суровая пожилая женщина с худым, но не измождённым лицом, стальным взглядом, узкими монголоидными глазами и зачёсанными назад седыми волосами. Она одевалась всегда в строгие чёрные кофты и тёмные юбки. Муж у этой женщины был военный. Кажется, капитан или ктото ещё.

Меля ей понравилась. Она Меле тоже. В определённый момент случилось так, что эта суровая женщина предложила ямное прийти на собрание Союза истинно-православных женщин. Меля согласилась. Так она попала в правый движ.

Глава двадцатая. Зов.

Меля жила хорошо. Училась она, правда, неважно, но жила хорошо. Несколько пожилых преподавательниц очень её любили за взгляды. Особенно ей покровительствовала русичка. Директор – толстый, коротко стриженный мужичонка лет пятидесяти, не обращал на это покровительство никакого внимания. Он был занят исключительно своими связями в министерстве.

Меля почти не общалась с другими ученицами. С Крис общение тоже прервалось. Случилось как-то, что она внезапно написала Меле, когда та уже училась в колледже. Писала, спрашивала, как дела. Меля сначала долго не отвечала, а потом что-то ответила. Она уже и сама не помнила, что именно. Крис писала, что Меле необходимо найти себе парня, и тогда у неё всё будет хорошо. Меля не ответила. Она считала, что у неё и так всё хорошо. Тогда её удивила сама постановка вопроса.

«Найти себе парня… – думала она. – Как же глупо это звучит! Разве же парень – это вещь, которую можно найти в груде хлама?..».

Короче, общение они тогда не возобновили. Меля узнала, что в колледж Крис не поступила. После девятого класса она сбежала со своим парнем, а он потом бросил её. Крис решила стать эскортницей. К тому времени она плотно подсела на мефедрон.

Прошло ещё полтора года, и Крис нашли мёртвой в каком-то лесу на обочине узкой просёлочной дороги. Полиция не особо искала тех, кто сделал, но Мелю на всякий случай вызвали. Кто-то сказал, что они раньше общались, вот и решили узнать: вдруг Меля знает чтото. Но Меля ничего не знала. Убийц так и не нашли.

Меля не думала обо всём этом. Она не осудила Крис за её выбор, и не переживала потом из-за смерти бывшей подруги. Она жила в своём мире. У неё были свои увлечения, своя жизнь.

Она не помнила имён своих однокурсниц, не хранила их контактов. Она и соцсетями начала пользоваться только в девятом классе, и то лишь потому, что руководство школы сильно капало ей на мозги.

– У тебя должна быть страничка во «ВКонтакте»! – говорила ей классная руководительница. – Я всем у кого нет говорила завести странички «ВКонтакте», чтобы вы могли заходить в нашу группу. Там выкладывают тестовые варианты экзаменов и контрольных работ!