— Вот. Надень. Натяни капюшон пониже и убери патроны в сумку. Тебе надо идти. Прямо сейчас. Выйдешь из дома, повернешь налево и пройдешь четыре квартала. Там увидишь закусочную с большой оранжевой вывеской: «У Винни». Зайдешь внутрь, сядешь за столик у окна. Когда я постучу по стеклу, выйдешь и последуешь за мной, но на расстоянии. Поняла?

— Да, — Тесс начала плакать. — Все слишком быстро происходит. Я боюсь, Лиам!

— Вытри слезы и иди. Сейчас же.

— А машина? У тебя нет машины?

— Не напоминай мне, — пробормотал я.

Я отвернулся от Тесс и полез в карман. Там лежало полторы тысячи долларов, и все.

— Готова? — спросил я, повернувшись к девушке.

Она натянула черную толстовку, низко опустив капюшон, надела мешковатые брюки и ботинки. Сзади Тесс походила на мальчишку, который пытался круто выглядеть.

— Ты имеешь в виду, в ужасе ли я? То да, в этом смысле я уже давно готова.

Я направился к двери, но девушка положила руку мне на грудь. Моей первой реакцией было схватить ее за запястье и переломать кости. Именно так я поступал всю свою жизнь, когда кто-то касался меня. Но эта рука не желала причинить мне вред. Эта рука хотела утешить, успокоить. Я бы рассмеялся, если бы увидел себя сейчас со стороны: я поднял свою руку и накрыл ею пальчики Тесс. Я реально держал ее за руку, хотя меня учили, что это слабость. Я прикасался к ней, потому что, честно говоря, чувствовал себя в тот момент просто чудесно.

Но потом я быстро отпустил девушку. О чем я только думал? Мне было не привычно это дерьмо, нельзя было поддаваться эмоциям.

— Иди.

Тесс кивнула, бросила патроны и свою картину в сумку и застегнула молнию. Она посмотрела на меня так, будто я начну спорить по поводу ее картины, но мне лишь хотелось, чтобы она ушла.

Девушка вышла из квартиры, и я испытал нечто необъяснимое. Появилось такое ощущение, словно я находился рядом с ней, оглядывался через плечо и переживал, что она могла пострадать. Приходилось постоянно напоминать себе, что я ни черта не знал о ней. Она — Тесс, вот и все что мне было известно. Ее история могла быть полным дерьмом. Все могло оказаться ложью. Это могла быть подстава. Что, если девушка работала на Жаркова? Я знал, что русские и преступная семья Бьянки являлись врагами, и, возможно, это была ловушка. Но, несмотря на здравый смысл, я поверил Тесс.

Я всегда держал женщин на расстоянии и прощался с ними сразу же после того, как те меня удовлетворяли. Но я никогда не ощущал того, что чувствовал сейчас — чем бы оно ни было. По правде говоря, это пугало. До смерти. В ожидании я сидел на краю кровати, пялился на окровавленные костяшки пальцев и задавался вопросом: во что, черт возьми, я ввязался и как, вашу мать, все так быстро вышло из-под контроля?

Глава 8

Я успокоился, но не особо. В висках до сих пор стучал пульс, словно пытался пробить дырку в голове, и от волнения я сжимал челюсть и проводил рукой по своим коротким черным волосам, которые стали скользкими от пота.

Заглянув на кухню, я сунул руку под раковину и достал аптечку. Самое необходимое киллеру — аптечка первой помощи. Я потерял счет тому, сколько раз меня ранили, пинали, кололи, резали, били… вдобавок ко всему в меня дважды стреляли, так что я определенно пользовался лекарствами первой необходимости.

Я положил аптечку на стойку и открыл ее. Это выглядело странно — нереально чистая коробка на грязной кухонной стойке. Я заметил разводы на ее поверхности, видимо, Тесс пыталась очистить грязь. Пока я обрабатывал свои костяшки, из дыры в стойке выполз паук и посмотрел на меня.

— У тебя все просто, — произнес я, обматывая руки бинтами. Можно было бы и не бинтовать, но я знал парней, которые поймали инфекцию после нескольких раундов с кирпичными стенами. Последнее, что мне было сейчас нужно — гребаная инфекция; у меня и так достаточно проблем. Я не стал убирать за собой, засомневавшись, что вернусь сюда в ближайшее время. Когда я отошел от стойки, паук юркнул обратно в щель. Казалось, будто он помахал мне на прощание лапками, прежде чем исчез.

«Все это ради узкой, сексуальной маленькой влажной дырочки», — подумал я, но становилось все труднее и труднее в это поверить. Возможно, было нечто еще, что притягивало меня к девушке. Хоть у меня и имелся опыт общения с женщинами, но здесь было иное. Такое было ощущение, будто я находился посереди озера. С одной стороны находилась моя прежняя жизнь, с другой — Тесс. Я осознавал, что нужно было плыть обратно к прежней жизни, но волны толкали меня к девушке, и чем больше я думал о возвращении, тем сильнее становились волны. По какой-то причине, не совсем мне понятной, я не мог ее бросить.

Выбросив подобные мысли из головы, я сунул пистолеты в кобуру под кожаной курткой и вышел из квартиры. Дверь качнулась, сломалась и с грохотом ударилась о косяк позади меня. В покрытом граффити грязном коридоре было тихо, пока я спускался по лестнице. Оказавшись на втором этаже, я уже собирался свернуть за угол, когда услышал, как в коридоре открылась дверь и послышались шаги. Моя первая реакция — развернуться и ударить того идиота, который пытался подкрасться ко мне. Но через мгновение я узнал эти шаги. Они были дрожащими, но решительными. Я повернулся и улыбнулся, увидев старушку, но она выглядела слишком странно и не заметила мою улыбку.

Миссис Дарлин Макгриви было лет восемьдесят. Она была похожа на корявое дерево. Но красивое. Ее руки были длинными, а под обвисшей и постаревшей кожей были заметны хрупкие кости. Ноги тоже выглядели тощими, а суставы постоянно хрустели. Старушка красила губы красной помадой, а на ее лице сияли потрясающие, яркие карие глаза.

Я вздохнул. В один прекрасный день она свалится с лестницы, это уж точно. Я бы не хотел услышать от соседей подобные новости и не смог бы смотреть на расстроенное лицо Тесс, если позволил бы миссис Макгриви свалиться сегодня.