— Папочка, ты плохой. Ты бо-винг!

— Я думаю, тебе нужно проверить словарь, малыш. Бо-винг и «скучный» не одно и то же.

— Вы, ребята, позволяете детям слишком много смотреть телевизор. — Вмешался мой отец. — Я видел в новостях. Это вредит развитию их мозга.

— Не сейчас, папа, — скомандовала Лорен. — Она повернулась к Тейту. — Сейчас, дорогой, — проговорила она, используя особенную интонацию. — Я знаю, что ты хочешь посмотреть другое шоу. Ты, должно быть, очень расстроен. Я знаю, что это должно быть очень раздражает.

Я посмотрела на Лорен, как на сумасшедшую.

— Это метод из книги, — прошептала Лорен. — Ты должна уважать их чувства. Они просто хотят, чтобы их услышали.

— Я не думаю, что это работает, — заметила я, когда Тейт начал кричать и бросил свой Айпад на пол.

— Татер-тот, — сказала Лорен, оборачиваясь и хватая его за дергающуюся ногу. — У тебя есть выбор. Мы можем съехать на обочину и поставить тебя в положение «Стой и думай», или ты можешь продолжать смотреть свое шоу. Все зависит от тебя. Давай сделаем правильный выбор, хорошо?

— Мы уже приехали? — спросил мой отец.

— Меня укачивает, — сказал Арчер.

— Мне надо пописать, — выдал Хейс.

— Ну, началось, — пробормотал Бретт себе под нос.

Лорен взяла Айпад и переключила на новый ролик.

— Ладно, держи, и будь добр — заткнись, — сказала она, протягивая его Тейту. Ребенок тут же перестал плакать, схватил Айпад и отключился от реальности.

В ПРОШЛЫЕ ГОДЫ осенний фестиваль был организован слабо. Подготовкой занимались несколько женских обществ и братств, участвующих в счет отработки общественных часов. Посещаемость местными жителями была низкой. В этом году я была удивлена наплывом посетителей. Люди приезжали за многие мили вокруг в поиске игр, живой музыки и выступлений. Каждая студенческая группа в кампусе, казалось, подготовила стенды — Международная студенческая организация, Союз чернокожих студентов, кулинарный клуб, Альянс ЛГБТ. Гавайский клуб готовил традиционное жаркое из свинины луау. Для приготовления выкопали яму на краю поля, а затем коптили целую свинью под слоем банановых листьев. Из подземной печи соблазнительно вырывались струйки ароматного дымка.

Пока мы с Бреттом помогали отцу выйти из машины, Лорен и мальчики направились в туалет.

— Встретимся у колеса обозрения! — крикнула она через плечо.

Бретт купил билеты, и мы направились к аттракционам, минуя открытую сцену, где проходили студенческие представления. Мексиканская народная танцевальная группа только что покинула платформу, и ди-джей был у микрофона.

— Слушайте сюда! — закричал он. — Помогите нам собрать деньги для нашего местного Клуба мальчиков и девочек! Не упустите свой шанс сделать бросок и окунуть президента Мартинеса! Все это происходит прямо сейчас!

Мимо нас промчались несколько ребят и присоединились к кричащей толпе у бака с водой. С того места, где мы стояли, было видно Адама, одетого в футболку Фэрфакс и плавки. Он забрался на помост и начал подбадривать детей, притворяясь испуганным, когда мяч оказывался слишком близко, и поднимал руки в триумфе, когда избегал погружения.

— Ты не сможешь меня утопить, Жасмин! — Адам дразнил маленькую девочку, которая поднялась на подиум с мячом, зажатым в крошечном кулачке.

— Хочешь поспорить? — крикнула она в ответ, готовясь к броску. Ее первый мяч пролетел мимо и приземлился в траву, а толпа разочарованно застонала. Ее второй снаряд скользнул по баку и откатился в кусты. Но третий мяч попал точно в цель, с удовлетворительным лязгом ударившись о платформу, на которой сидел Адам. Он плюхнулся в воду с громким всплеском, и толпа взревела. Дети бросились смотреть, как Адам выплывает на поверхность, стряхивая воду с волос и глаз. Жасмин подпрыгивала и визжала, а Адам ласково дал ей пять, когда вылезал из бака.

— Ты меня уделала, — сказал он, потянувшись за полотенцем и вытирая лицо. — У тебя смертоносный прицел. Надеюсь, ты когда-нибудь приедешь в Фэрфакс и будешь выступать за нашу команду по софтболу.

Лицо Жасмин просияло, и Адам крепко обнял ее.

— У этой девчушки хорошая рука. — Заметил Бретт.

— Как долго мы будем здесь стоять? — спросил мой отец. — Я голоден.

К тому времени, как мы добрались до колеса обозрения, дети уже ели сахарную вату и попкорн и спорили о том, на какой аттракцион идти.

— Я хочу покататься на пони! — завопил Тейт.

— Батуты! — кричал Хейс.

— Чертово колесо! — орал Арчер.

— Давайте разделять и властвовать? — Предложила Лорен.

— Я иду на колесо обозрения с Арчером, — быстро сориентировался Бретт.

— Мы с папой отвезем Хейса на батуты, — сообщила Лорен. — Я не выношу запаха лошадей.

— Полагаю, это значит, что мы с тобой займемся пони, — сказала я Тейту, который тут же схватил меня за руку и потащил к загону.

Очередь на катание змеилась на многие метры, и Тейт провел следующие тридцать минут, свисая с забора и скуля: «Когда же настанет моя-я-я очередь?»

— На каком из них ты хочешь покататься? — спросила я, пытаясь его отвлечь, показывая на разноцветных пони, бредущих по грунтовой дорожке. — Мне нравится белый с коричневыми пятнами.

— Нет! — возразил Тейт. — Мне нужен большой.

— А это который из них?

— Вон тот. — Указал Тейт на облезлого серого пони с наполовину откушенным ухом. Пока мы смотрели, пони свалил, оставив за собой след из навозных пирогов. — Ю-ху-у-у! — восторженно завопил Тейт. — Пони сделал большую какашку!