Я живу здесь уже больше года. Выбирала место подальше от Эпплтона и в итоге переехала в город, где базируется моё агентство. Иначе всё равно бы возвращалась к опустевшему дому и ничего не смогла бы с этим поделать. Мне было всё равно, куда ехать, лишь бы город был маленьким. Наверное, я выбрала его инстинктивно, чтобы поблизости оставался хоть кто-то знакомый.

Первые три месяца слились в сплошной нескончаемый кошмар. Попытки втянуться в рабочую колею не увенчались успехом, ведь прежде чем начинать писать о других, нужно познать себя, а я совсем не знала человека, в которого превратилась. Ни следа не осталось от той весёлой сумасшедшей девчонки, которая обожала ужастики и повсюду таскала за собой старенькую бейсбольную биту. Нынешняя Оливия Фостер была мрачной и замкнутой, упивалась своим горем и больше ни на что не была способна.

Не то, чтобы я вообще ничего не писала, нет. Я пыталась выразить всё, что чувствую. Вылить на бумагу свою бесконечную тоску по Иму, одиночество, страхи, апатию. Но слова не склеивались в связные предложения. А временами я вообще впадала в ступор и не могла закончить начатое.

После долгих мучений мне пришло в голову, что не нужно делиться тьмой — нужно делиться светом. Рассказать свою историю от начала до конца, описать весёлые моменты, сделать её более комичной, со счастливым концом. Берясь за эту идею, не была уверена, что вообще стоит. Тяжело вспоминать нашу первую встречу, настолько тяжело, что я подолгу плакала над каждым предложением. Передавать свои чувства, рассказывать, как замирало сердце от одного взгляда на Иму, от звука его голоса, было почти невыносимо. Но изо дня в день я заставляла себя, почти доходя до нервного срыва, в конце концов в голове будто что-то переключилось, и дело пошло на лад.

Начало истории теперь не выглядело таким уж страшным, скорее, весёлым: призраки вышли забавными, эпизоды с Эрикой я скрасила дурацкими шуточками, встречу с «агентами» — бесконечным ворчанием Черныша. Собственный страх теперь казался смешным и несерьёзным. По сравнению с тем, что будет потом, это всего лишь лёгкая комедия про сверхъестественное. С радостью пережила бы такие приключения ещё раз, если бы был шанс встретить Иму в финале, но теперь сделать это можно только на страницах моей книги.

Вскоре я поняла, что могу забыться, заново повторяя наши хорошие моменты, и погрузилась в работу с головой. Да так, что ничего вокруг не замечала, пока не приехала мама, найдя меня в состоянии крайнего истощения. Ведь о еде и отдыхе вспоминалось лишь от случая к случаю.

Обеспокоенная тем, что я перестала отвечать на звонки, мама приехала проверить, всё ли со мной в порядке. Конечно, мне и в голову не приходило делиться с ней своими любовными переживаниями, поэтому, долго не сомневаясь, отговорилась работой и сжатыми сроками. Тем более, работала я действительно как сумасшедшая.

Зато за те несколько дней, что она у меня гостила, я научилась лучше контролировать себя. Выглядеть бодрой, даже весёлой. Прятать пустоту глубоко в душе. Всё-таки хорошо, что с мамой мы видимся редко, иначе бы она быстро меня раскусила. Очень люблю свою семью, но сейчас больше всего мне нужно одиночество — тяжело постоянно находиться под присмотром и играть довольного жизнью человека, так что, оставшись, наконец, одна, почувствовала острое облегчение.

Закончив первые две главы, я отправила их Лесли. Ничего не чувствовала, ничего не ждала. Тем сильнее было моё удивление, когда он позвонил мне в одиннадцать вечера и восторженным голосом заявил, что рассказ не для интернета. Его нужно печатать!

— Признаться, я от вас такого не ожидал, мисс Фостер. Прекрасно! И совсем не похоже на ваши предыдущие произведения.

— Эм-м, спасибо, — промямлила я.

— Буду рад снова работать с вами. Перерыв явно пошёл вам на пользу.

Да уж, охереть можно от такой пользы. Вместе с тем, слова редактора вызвали во мне слабый проблеск радости. Значит, я снова могу писать, и хотя бы ради этого стоит жить.

Следующие полгода я работала почти без остановки, переживала заново каждую минуту повествования, и возвращаться к реальности совсем не хотелось. Зато, мысленно переживая события, чувствовала себя почти полноценной.

Кошмары в то время редко беспокоили — я так уставала, что вырубалась, едва касаясь головой подушки, и вообще не видела снов. Правда, стоило мне сделать хоть крохотный перерыв, они наваливались с новой силой. В эти моменты я боялась закрывать глаза — сидела на кровати, прижав колени к груди и смотрела в стену невидящим взглядом, а утром заливалась кофеином, чтобы хоть как-то функционировать.

Тем не менее история неумолимо двигалась к концу, и мне подумать страшно, что будет, когда я её допишу. Не переживу второе расставание, пусть в книге Иму не погиб, а надрал всем задницы, и после жил долго и счастливо.

И вот, настал тот далеко не прекрасный день, когда я допечатала последнее слово. Замерла над клавиатурой, чувствуя и облегчение, и ужас одновременно. Как бы там ни было, я закончила. Что дальше?

Всё ещё пребывая в прострации, отправила последние главы Лесли и долго сидела, бездумно созерцая кучу грязных чашек на столе. Надо же, я и не помню, как они тут появились. Неужели вернулась моя давняя привычка постоянно что-то пить, когда пишу? Как ни странно, даже немного обрадовалась. Словно получила привет из прошлой жизни, от прошлой себя. Может быть, прежняя я тоже вернётся когда-нибудь.