— Хорошо, — выдавил он.

— А если вдруг вы её обидите… — подался я вперед.

— Курт! — раздался из ванны голос подслушивающей Сони.

Это сбило наваждение мужчины, и он чутка расслабился.

— Так, значит, это ты хахаль её. От тебя шмотки новые?

— От меня, — не стал я отрицать.

— И вы… — он хотел высказать грубо, но сказал совсем другое: — Встречаетесь? Любовь, все дела?

— Встречаемся. Любовь. Все дела, — согласился я, стараясь не хмыкнуть от того, как полыхнуло со стороны ванны. — Не переживайте. Я хорошо к ней отношусь.

— Это… прекрасно, — мужчина откровенно терялся и не знал, как вести разговор.

— Что у вас на работе случилось?

Он нахмурил брови и припомнил события утра. Пришёл на работу, как обычно. Его вызвал начальник и, посмеиваясь, сказал, что такому неудачнику, как он, на заводе больше нечего делать. Так отца Сони выгнали, позвав охрану и не заплатив копейки.

— Ничего, — ответил он хмуро, не зная, что всё мне рассказал. — Неудачный день.

Из мужчины вырвался смешок, и я смог отловить последнее внушение.

Дальше сидели молча. Отец Сони боялся со мной заговорить, не замечая этого, а я думал о том, как поступить со Смешинкой. Она всё же сделала ход. По своей глупости или с одобрения Паука — неважно.

— Может, это повод сменить работу?

— Как будто так много вариантов, — мрачно ответил он.

— А не думали переехать в другой город?

— Нет, — насупился мужчина.

Снова повисла тишина. Я прикидывал, как лучше организовать их переезд так, чтобы нельзя было отследить.

— Всего доброго, — встал я, когда Соня собралась и замерла возле двери, дожидаясь меня. — А с работой, думаю, это глупая шутка и скоро всё наладится.

— Хорошо бы, — вздохнул мужчина.

— Куда едем? — спросила Соня, когда сели в машину.

— Сначала уладим вопрос с работой твоего отца, а потом — возвращать таланты.

А что касается Смешинки — сам с ней разберусь. Соне об этом знать не надо.

Вопрос с отцом Сони удалось разрешить наилучшим образом. Девушка показала, где он работает, а дальше мне оставалось пройтись по мозгам принимающих решения людей, убрать внушения Смешинки и оставить свои.

Мы этого сами не видели, но отцу Сони должны были позвонить, извиниться, предложить вернуться на работу и повысить зарплату. Всего на пятнадцать процентов, но и это возможность поправить свои дела.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — Соня буквально набросилась на меня и попыталась зацеловать до смерти.

Ну а я был не против, чего уж.

Про то, как обстояли дела на заводе, я умолчал, рассказал лишь про конечный итог. О том, что начальники там воруют, зарплаты занижены до предела и во всём этом чувствуется другое, более высокого уровня вмешательство — зачем об всем этом знать девушке?

Сам я в который раз поблагодарил маму, за то, что, находясь в мгновениях от смерти, смогла внедрить мне в голову полезную закладку. Сейчас я куда лучше понимал происходящее и за обычным недовольством рабочих, коррупцией и прочим видел тонкие нити, что шли в одно определенное место — к Ате.

Или к богине уныния, как её ещё называли. Когда я спросил у тени, неужели во всех бедах Низин виновата именно Ата, та рассмеялась, сказав, что люди и сами справляются с обеспечением страданий. Просто Ата этот процесс взяла под контроль, себе на пользу.

Думать об этом не хотелось. Не тогда, когда на меня забралась Соня. На переднем сиденье нам было тесновато, и я откинул кресло назад. Чем девушка и воспользовалась, перебравшись на меня.

За то время, что я решал вопрос её отца, настроение девушки сменилось от философской дилеммы, можно ли с помощью силы парня решать семейные проблемы, до сильной благодарности и принятия того, что да, можно. Низины — это не райские кущи и, если тебе предлагают помощь, надо хвататься за этот шанс, а не нос воротить. А поцелуи — это уже реакция молодой, влюбленной девчонки, которая просто тащилась с того, что в её жизни появился кто-то, желающий о ней заботиться.

Так бы и провёл весь день, но хорошее как началось, так и закончилось. Впереди ждала работа и поиск пострадавших.

— Этот последний? — задумчиво спросила Соня, вертя в руках сферу.

Часы показывали девятый час, и весь день мы провели, катаясь по Низинам и выискивая владельцев талантов. Точных адресов у тех, кто остался у меня, не было, поэтому пришлось повозиться, чтобы найти всех. Ничего сложного, скорее муторно и долго.

— Ага, — ответил я. — Больше ничего у них не было. Но чей это талант — я не знаю.