— От меня ни на шаг, — строго повторила мопсу, получив в ответ преданное «гав».

«Да не пропадёт он! — беспечно отозвался Велик, пристраиваясь на ближайшей ветке. — А если и пропадёт, невелика потеря».

— Не умничай, — шикнула на него и подумала, что самым разумным и безопасным будет вообще не двигаться.

Я уже решила, что корона мне не нужна, замуж за душегуба не надо, а значит, и дары местной Бабки Ёжки тоже без надобности. Топтаться здесь до утра, конечно, не самое приятное, но лучше так, чем отдаляться от поляны в поисках совершенно ненужной награды.

— Так, мои хорошие, устраиваемся поудобнее. Будем сидеть здесь.

Я уже почти умостила свой зад на поваленной коряге, когда кусты в паре метров от нас тревожно (или угрожающе?) зашевелились. Издав очередное «гав!», на этот раз устршающе-грозное, мопс бросился в заросли.

— Куда?! — только и успела выкрикнуть я, но Зефирка даже ухом не повела. Умчалась, оставляя за собой клубы сизого тумана.

За ними я и побежала, боясь даже представить, что эта дурная псина может погрязнуть в трясине.

И кто кого после этого защищает и спасает?

Вечно всё идёт не по плану.

Я мчалась по дымному следу иргила, мысленно ругаясь и на него, и на своё патологическое невезение, и на судьбу в целом. Вот почему именно нас с Улькой сюда забросило? Дамия со своим ненаглядным Льером могли вселиться в кого угодно, но почему-то вселились именно в нас.

Ещё и накануне Ульяниной свадьбы!

— Гав! Гав! Р-р-р… — разорялся мопс где-то неподалёку.

Вроде и достаточно близко, но я его больше не видела. Только слышала ворчание ворона, сетующего на то, что я рискую собой и трачу своё драгоценное время на бесполезное существо.

— Да будет тебе известно, что мы в ответе за тех, кого приручили. Так что… — Я запнулась и задержала дыхание, заметив среди поредевших зарослей… нет, не очередную болотистую кляксу, а вполне себе симпатичную полянку, поросшую алыми цветами.

Невольно попятилась. Но не от цветов, а от избушки на высоких подпорах. Спасибо, хоть не на курьих ножках… В маленьких оконцах мелькали отблески света, а у деревянного крыльца рычала и гавкала моя пропажа.

— Ну вот что тебе здесь понадобилось?! — Я бросилась к мопсу, имея нехорошее предчувствие, что именно в этих «хоромах» и обитает Отшельница.

Как ни отбрыкивалась от встречи с ней, всё равно пришла. Но может, получится по-тихому уйти?

План схватить ворчащего иргила, прижать к груди и удирать далеко и быстро тоже провалился. Не успела приблизиться к животине, как дверь в избушку медленно отворилась. Само собой разумеется, со зловещим скрипом.

Сердце в груди остановилось…

И тут изнутри донёсся бодрый, приветливый голос:

— Заходи, Сашуня, я как раз чайку заварила.

Я выронила из рук подобранную Зефирку. Выронила, похлопала глазами и бросилась… к бабе Клаве.

— Вы? Здесь?! — выпалила, взлетев на крыльцо и ворвавшись внутрь.

Бабулька сидела возле очага и что-то помешивала в котелке, поглядывая на меня с хитрой улыбкой.

— Как такое вообще возможно… Вас тоже сюда забросило? Или… или я брежу? И… нет, погодите-ка! — Я нахмурилась, оглядывая липовую (а может, и нет) колдунью.

Бесформенная юбка, такая же кофта и платок, из-под которого выбивались седые космы. Баба Клава всегда выглядела аккуратно: причесанная, надушенная и даже с губной помадой, а сейчас её запросто можно было принять за средневековую нищенку. Но это определённо была она. Её лицо, её глаза. Улыбка опять же… Если её забросило в этот мир, то вкупе с телом, получается. Не только душу.

Это-то и заставило меня нахмуриться.

— Садись, девочка, поближе к огню. Вся продрогла на этих их болотах, — мягко произнесла соседка и приглашающе похлопала по табуретке, после чего поманила к себе мопса.

Предатель, вовсю виляя хвостом, потрусил к протянувшей ему руку старушке. Ворон вёл себя осторожнее, опустился на подоконник и замер, пристально следя за бабкой.

— Хорошие у тебя друзья, верные, — сказала она. — С такими нестрашно жить даже в чужом мире.

— Я не собираюсь здесь жить. — Я всё-таки подошла к огню и, только ощутив его тепло, ласково льнущее к коже, поняла, что всё это время действительно дрожала.

И от холода, и от нервного напряжения. Вот только расслабляться пока рано.

— Молодец не пришёлся по душе? — Баба Клава выглядела растерянной. — Странно… Я же для тебя его искала.

— Что значит: искали? И вообще, о ком это вы? О Саварде? Так меня если и тянет к нему, так только из-за магии. Вернее, тянуло… В последнее время при одном только взгляде на него становится дурно.

Тихонько хмыкнув, соседка протянула мне кружку. Греть пальцы о неё оказалось приятно, как и вдыхать аромат горячего травяного чая.