— Угу. Коли заупрямится — потыкаем, тогда точно отдаст. Девчонка красивая, пожалеет.

— Чёрный Нэбис не жалеет никого, — мрачно отозвался первый разбойник. — Ладно, идёмте, други.

Я, несмотря на резкую боль в затылке, пыталась вырваться. Дед учил меня давать отпор, но у нас было слишком мало времени, чтобы нарабатывать навыки, и я просто моталась на руке разбойника, словно рыба на крючке.

Йан стоял возле костра, руки были опущены вдоль тела. Он не смотрел на меня, и был странно спокоен, как будто совершенно не переживал о происходящем. Я всё пыталась понять выражение его глаз, но не могла нормально повернуть голову.

— Орхи Волк, — сказал первый разбойник. — Ты здесь чужой и должен заплатить выкуп, чтобы ехать дальше со своей женщиной.

Страдая от боли, я нашла в себе силы удивиться: Йан кивнул.

— Отпустите мою жену, тогда и поговорим.

Вместо этого злодей резко притянул меня к себе и пристроил нож возле живота, отчего по телу прошлась волна дикого страха.

— Она останется со мной, пока ты не отдашь нам самое дорогое, чем владеешь — коня и свой знаменитый меч.

— Губа у твоего главаря не дура, — между тем отозвался Йан. — Может, мне ещё доспех снять и тебе в ножки поклониться?

Он не боялся, и разбойники начали волноваться. Я чувствовала, как неровно дышит главарь и как подрагивает лезвие.

— Я твою девку на кусочки порежу! Или сразу — в живот!

— Ты не успеешь даже завопить, — отозвался Йан, глядя на болт, что был нацелен ему в грудь. — И умрёшь первым. Затем я убью того, что слева, а правого достану последним. Однако я не хочу этого, — добавил он без каких-либо эмоций. — Лучше бы нам не ссориться. Извинитесь перед моей супругой за то, что посмели причинить ей боль, сложите оружие — и валите отсюда, пока целы.

— Да ты, сволочь!..

— И передайте вашему вожаку, — невозмутимо продолжал говорить Йан, — что лесные волки горным не чета. У меня не было с ним вражды, не будет и теперь, если вас отсюда быстро сдует. Я всё сказал.

Я чувствовала, как разбойник прижал нож сильнее, и мне стало дурно. Еще чуть — и воткнёт!

— Мы здесь хозяева! — повторил первый. — И, коли ты не хочешь платить, возьмём сами — и девку, и коня, и меч. И всё с твоего трупа соберем, что понравится…

Нечто свистнуло возле моего лица, обдав щеку холодом, и я, увлекаемая падающим телом, завалилась на спину. Нож порезал корсет, прошёлся по коже, и я закричала — не от страха, что умру, а потому, что в Йана выстрелили.

— Боги милостивые! Предки-хранители! — всхлипнула я, пытаясь вырвать косу из пальцев разбойника. — Йан!

Мужчина был уже возле меня. Поднял, взяв за плечи, хмуро осмотрел с головы до пят.

— Цела? Хорошо. Идём.

— Куда? — выговорила я, ощупывая его взглядом. Три мёртвых тела вызывали отвращение пополам с жалостью: зачем они связались с тем, кто заведомо сильней? Хотя жалеть подобных гадов было глупо, и я это понимала. Они бы при первой возможности убили Йана и надругались надо мной. — Ты ранен?

— Мы уезжаем?

— Остаёмся и будем ждать рассвета. С тремя глупыми разбойниками я расправиться могу, но несколько десятков кровопийц — дело серьёзное. Нужен огонь, нужно удобное место. Солнце встанет через пару часов, думаю, я справлюсь.

— Йан, прости меня, — выговорила я, глотая слезы. — Я не должна была отходить за дерево… Всё из-за меня!

— Ты ни при чём, они давно за нами шли. Так или иначе, стали бы угрожать. Я только о том жалею, что позволил им причинить тебе боль. — Он коснулся моей щеки тыльной стороной ладони, и в глазах промелькнуло странное сомнение. О чём он думал? — А вот кричать определённо не стоило. В следующий раз просто молчи, поняла?

Я была поражена, сбита с толку — в который раз.

— Да… Что мне делать сейчас?

— Иди туда, за камни, и прихвати Ворона. Я всё сделаю сам, главное, поддерживай огонь и не путайся под ногами.

Я сжала зубы, стерпев эту резкость. Воину нельзя мешать, и его грубость была оправдана. Я схватилась было за поводья, но конь пошел сам. Мне оставалось только перетаскать вещи, быстро сделать свои дела, и почти сразу послышался треск, ворчание и хрипы. К нам приближалась ночная нечисть волшебного леса — скрюченные человекоподобные создания, которые обычно питались падалью, но, сбиваясь в стаи, не брезговали и свежим мясом. Когда они вышли на поляну и налетели на трупы разбойников, Йан уже стоял ко мне спиной с обнаженным клинком, и огонь освещал его чёрную фигуру. В свете пламени мелькали тёмные глазницы кихрунов, раздавалось влажное чавканье и треск. Я пыталась быть храброй, но зажала уши и смотрела только на супруга. Я знала, что он не хотел лишать жизни этих троих, но в мире выживает сильнейший, и, если бы не Йан, я сейчас была бы игрушкой в руках насильников.

А существа вскоре закончили трапезу, и, не насытившись, полезли на Йана. Я видела, как стремительно он движется, отрубая кихрунам головы, и молилась впервые в жизни не за спокойствие душ, а за жизнь человека, который стал мне дорог. Я была нужна ему, и это обладание, эта преданность поселили в сердце теплоту и сладость. Неужели я стала для кого-то желанна? Неужели правда понравилась? Вот оно как, быть женой: это и ответственность, и радость, и тревога. Я подмечала его раны: царапину на щеке, след когтя на запястье, небольшую ссадину на лбу… А потом твари полезли гуще, и я зажмурилась, не в силах ничего изменить.