— А дитя стояло чуть в сторонке, поигрывая мускулами, — добавил Йан. В глазах его искрился смех.

— И тогда мне впервые в жизни стало не по себе, — сказал Ульф совершенно серьёзно. — Потому что девица была с меня ростом, и так же широка в плечах. Нет, ты не подумай, я не против воительниц, но у каждого свои вкусы, и саблезубка была, мягко говоря, не в моём.

— Что, в самом деле могла бы? — рассмеялась я.

— Не с нами, — улыбнулся Йан. — Но в тот вечер я чувствовал напряжение, сковывающее Драгнур. Особенно после того, как Ульф отверг предложение, и Град весьма недобро на него посмотрел.

— Но разве мир не дороже чьих-то предпочтений? — осторожно спросила я. — В высших кругах браки всегда были по расчёту.

— Не у волков, — сказал Ульф. — Тем более что это совершенно точно был не союз, а ловушка.

— И часто вам такие предложения делали? — улыбнулась я.

— Бывало. Йан вон почти женился на медведице…

— Не почти, — проворчал младший. — Просто мне стало её жалко.

И он рассказал о девушке, потерявшей родителей, которая могла бы быть на моём месте. А я рассказала о своих «женихах», которые никогда бы не смогли стать мужьями.

— Неужели тебе не было горько осознавать своё одиночество? — спросил Йан. Он держал меня за руку, поглаживая кончиками пальцев, и это приятной дрожью отзывалось в теле.

— Я убедила себя, что не хочу зависеть от мужчины. Вы знаете, что ждало меня за пределами города. Первое время я старалась изо всех сил не быть собой: грубила, изображала идиотку, горбилась и делала противное лицо. Иногда принималась чихать без перерыва… Знаю, это глупо, но на мужчин любой изъян действовал отрезвляюще. Они видеть не видели ни моих глаз, ни волос, когда я принималась говорить монотонно, нарочно растягивая слова. Или визгливо, то и дело почёсывая нос. А могла громко и надрывно, будто меня злая магия терзает.

Мужчины улыбнулись, и Ульф коснулся моих связанных в хвост прядей.

— Но мне ты представление не устроила, — заметил Йан.

— Потому что ты не был похож на остальных. Я как-то сразу поняла, что никуда от тебя не денусь. Не помогли бы ни кривляния, ни даже храп.

Йан довольно улыбнулся, и мы уничтожили остатки еды.

— Пора ложиться, — сказал Ульф. — После лунной ванны нужно выспаться.

— Хорошо. Я только сейчас поняла, как сильно устала.

Вечерами я читала мужьям одну и ту же толстую «Книгу Легенд страны Лета», а они рассказывали мне о Зальмите. Теперь я жила с постоянным ощущением чуда и совершенно не боялась предстоящей зимы. Осень прощалась ледяными беспрерывными дождями, и пришлось мне надевать высокие непромокаемые сапоги жуткого вида. В них ходили все, и я не сразу привыкла к тому, что теперь воины тренировались под большим навесом, где их нельзя было увидеть. Правда, я быстро приноровилась просыпаться вместе с супругами и тихонько стоять в уголке, наблюдая и учась. Вскоре Йан и Ульф даже начали давать мне уроки, и, когда выпал первый снег, я уже сносно умела метать кинжал и безболезненно приземляться после бросков.

Холода пришли в горы неожиданно, но не были нестерпимы. Я ожидала гораздо худшего, а оказалось, что всё не так уж и страшно. К тому же почти всё время шёл снег, и я обожала подолгу смотреть в окно. Конечно, если не было других занятий, а они стали появляться одно за другим в середине месяца Люта. Тогда-то я и узнала, что старшего так прозвали вовсе не за его нрав, а всего лишь потому, что он родился как раз десятого числа этого месяца — раньше срока, к тому же когда мама его гуляла по лесу в сопровождении супругов. Повитуха добежать так и не успела, мужья сами приняли роды, но всем запомнилось, как малыш активно боролся за жизнь и не боялся холода.

— Но врагам такие детали знать не обязательно, — подмигнул мне Йан. — Пусть думают, что Ульф на самом деле опасен. Хотя это так и есть — в бою он звереет.

Я улыбнулась в ответ.

— А почему твоё прозвище «Нэбис» — Дождь?

— Это тоже связано с одной давней историей. Мне тогда было двадцать два, и я решил поиграть в разведчика — попёрся, никому ничего не сказав, в тылы к саблезубам. Была поздняя осень, лило как из ведра. Не знаю, как я вообще умудрился добраться до места и не застудить себе всё к демонам… Но дошёл, вымазался в грязи и два дня ползал под окнами, слушая беседы вождей и воинов, надеясь, что узнаю что-то особенно важное.

— Узнал?

— Нет. Единственное, что я тогда принёс, это лёгкую простуду и прозвище. Его, кстати, дал мне Ульф. Он был единственным, кто поддержал меня. Отец был рассержен, мама, тогда ещё живая, сильно переживала. А я что? Рвался повторить вылазку, обещая, что она не будет напрасной.

— Значит, ты тоже хулиганил.

— Удивишься, берёзка, но и Ульф был проказником. Как-то мы, будучи подростками, заманили в дом шалопая — смешного древесного духа, который нещадно грыз мебель. Пока его поймали, он успел сожрать с десяток стульев и любимый бабушкин комод. Вот тогда нам всыпали, и поделом. Правда, это помогло ненадолго: вскоре мы уже рванули верхом к Северному океану, чтобы собственными глазами увидеть, как поют у жёлтых пляжей громадные пятнистые киты. Ну и искупались с ними заодно…

Я слушала его с удовольствием, попутно довязывая большой шерстяной носок.

— Вот. Давай сюда ногу. Ну как, удобно?

— Отлично, — улыбнулся мужчина. — Кстати, по случаю дня рождения Ульфа будет праздник.

— И у меня уже есть сюрприз. Надеюсь, ему понравится.

— Нет, — отмахнулась я, видя, что он готов поиграться. — И, так как всё уже завтра, мне нужно кое-что доделать.

— Неужели ты меня прогоняешь? — поднял брови Йан.

— Вежливо прошу подождать с нежностями до ночи.