— Хорошо тебя понимаю, хотя я чистокровная волчица.

— Было, — вздохнула женщина. — Первый погиб несколько лет назад, а второй, Матти, как раз тебя про родину спросил. Красавец он, да? Вот ты удивляешься, как мужчины делят одну женщину, а мне не понять, как по ту сторону Врат единственный муж использует свое право силы и за оплошности жену колотит. У нас такое поведение бесчестно, неприемлемо.

— То есть мужья не наказывают жён?

— Не кулаками уж точно. Тут ведь что важно? — деловито произнесла она. — Взаимопонимание между мужчинами. Вот ты бы согласилась делить своего мужа с ещё одной женщиной? И я нет. А они умудряются так между собой ладить, что каждый по-своему любит, бережет, радует. И без ревности.

— Что само по себе странно.

Женщина отмахнулась.

— Чужие обычаи всегда кажутся странными. Ты сердцем, не умом, это попробуй понять и принять. Йан и Ульф справедливы, терпеливы и добры, хотя и не всегда. Порой им необходимо быть жёсткими, но не с тобой. Брак трёх — это труд и терпение. Иногда мне казалось, будто любви моей не хватает для всех, а иногда я злилась на них обоих… Бывало, что мне не хотелось видеть ни того, ни другого. Я в юности была чрезвычайно обидчивой.

— И как ты справлялась? Где находила терпение?

— В них же, в мужьях моих. Прежде всего, терпеливы были они. Я любила их несмотря ни на что. Любовь-то ведь тоже разная бывает — порой это нежность, порой страсть, а иногда обычный сон бок о бок — спокойный и мирный.

В дверь постучали, и вошли два парня с моими и Йана вещами.

— А, спасибо, волчата, — сказал Жилль.

— Большое спасибо! — сказала я, принимая сумки.

— Доброго вам отдыха, госпожа, — отозвались парни и закрыли за собой дверь.

— Скоро ещё воду принесём, — сказала женщина. — Кровать тоже найдем и поставим, ребята устроят.

— Я могла бы помочь…

— Нет, ты слишком устала. Вон, синяки какие под глазами! Разбери вещи, а мы сделаем это мужское логово поуютней.

Разбирать было, в общем-то, нечего, я только разгладила свои платья на вешалках, и разложила немногочисленные вещи по полкам. И тут пришел Ульф — один, без Йана.

— Будешь пока что спать на моей кровати, а я на полу, — сказал он. — Большая кровать сломана, мы сделаем новую.

— А я думала, она на чердаке, — сказала Жилль. Женщина успела принести полотенца и простыни, а ещё несколько сорочек.

— Нет, — коротко ответил Ульф. — Подушку нужно поискать. Я привык без неё.

— Спасибо тебе. Я тоже могу без подушки, — неуверенно улыбнулась я.

Ульф сказал Жилль что-то на зальмском, и та вышла. Мы с мужем остались наедине, и я чувствовала, как тягостно молчание.

— А… тебе будет удобно на полу? — выдавила я, чтобы сказать хоть что-то.

— Да.

— А я не знаю вашего языка.

— Ничего. Изучишь.

— Говорят, он сложный.

— Смотря, как тебя будут учить. Думаю, главное не торопиться. Зальмы в своей речи используют чувства и образы. Одно и то же слово можно произнести так, что оно будет иметь разное значение.

— Я буду стараться.

Ульф кивнул. В нём не было самоуверенности, но от него исходила подавляющая сила, и я хотела забиться в уголок, а ещё лучше залезть под одеяло, если бы была уверена, что там он меня не достанет. Хорошо, что с подушкой вернулась Жилль, и Ульф, кивнул нам, вышел.

— Ну, вот. Твое временное ложе, — сказала женщина, когда мы вместе застелили постель чистой простынёй и мягким пледом из светлой шерсти.

— А почему не колется?

— У нас овцы волшебные, — хитро подмигнула мне Жилль, и мы рассмеялись.

Через некоторое время пришли несколько женщин с ведрами, и, когда ванна заполнилась до краёв, Жилль предложила мне помочь с мытьем головы. Я была ей благодарна, но, сидя голышом в окружении горячих камней, каждый миг ждала, что вернутся мужья. Я и сама не понимала, почему так боюсь. Наверное, слишком уж ладно всё шло: новый дом оказался прекрасным, волки были добры и спокойны, и, кажется, моё проклятие ни на кого не подействовало…

— Я пойду, дела ещё есть, — сказала женщина, напоследок облив меня чистой водой. — Не стесняйся, обживай комнату. Они будут только рады.

— Огромное спасибо за помощь с волосами! — улыбнулась я. — Я вообще-то привыкла сама справляться, но так быстрее и удобнее.

— Я с радостью, но можешь в следующий раз просить супругов. Мне Матти и спинку трёт, и волосы расчёсывает. Хорошо!

— Десять лет уже, — улыбнулась Жилль.

— Вы вместе так долго, но сохранили тёплые отношения, — сказал я. — О таком можно только мечтать.

— Скорее жаркие, — хмыкнула женщина. — Страсть меж любящими обязательна, особо когда муж такой сдержанный и спокойный, как Матти. Ты отдыхай, завтра увидимся.