Неожиданно Йан оказался на открытом месте, отшвырнул двух нападающих, и тотчас в грудь ему ударила стрела… Ульф зарычал, прорубаясь через толпу, я плелась с другой стороны, понимая, что не успею. Ну, давай же! Почему шагать так трудно? Я упала.

— Нуала, — выговорил Йан, с которого я не сводила глаз.

Мгновение — и мужчина, схватившись за древко стрелы, медленно стал переваливаться через край… Глаза его были широко открыты, губы хватали крохи влажного воздуха… Ульф оказался у пропасти через несколько мгновений, и упал на камни. Добравшись до кровавых зазубрин, я успела увидеть, как исчезает в чёрном тумане неподвижное тело Йана.

Мне не хватало дыхания. Я попыталась броситься вниз, следом за любимым, но тьма вытолкнула меня обратно. Я посмотрела на Ульфа: он снова сражался в самой гуще врагов, и был серьёзно ранен, отчего не мог двигать правой рукой. Он бился, отрубая мерзким тварям руки, ноги и головы, но вот его снова окружили, и больше я старшего не видела.

Встать. Помочь. Хоть как-то. Я снова добралась до края, снова ринулась было вниз, но была подхвачена. Тогда я начала рвать куски откуда-то изнутри, но в них совсем не осталось света. Я кричала. Извивалась. Потом увидела Ульфа и из последних сил бросилась на врагов, что терзали его.

А потом настала тишина, только иногда слышались стоны обреченных. Тьма медленно растворялась, и я растворилась вместе с ней, как будто упала в глубокую и холодную могилу, где просто не могло быть снов…

Всё утро меня трясло, но я никому не хотела говорить, в чём дело. Кошмар кошмаром, а сеять панику — последнее дело. Волкам и так было нелегко. Яника ходила за мной, постоянно предлагая чем-нибудь помочь, и в итоге после обеда мы отправились на чердак — заготавливать ингредиенты для зелий. Дело это требовало внимательности, но было, в общем, не сложным, и первые полчаса мы молчали.

— Госпожа Нуала, я давно уже хотела сказать вам… — наконец решилась девушка.

— Я повела себя как неблагодарная свинья. Когда Гурфик пригрозил мне расправой, я должна была тотчас послать за вожаками, а не думать о том, что он со мной расправится.

— Но ты послала за ними.

— Я попросила одного из волков, — покраснела девушка. — Это ведь не то же самое.

— Я не держу на тебя зла, Яника. Негодяй мёртв, а мы живы, и сейчас лучше не думать о том, чем могло закончиться его предательство. Тем более что…

Заревела труба, и мы вскочили одновременно.

— Бери мой чемодан и тащи его вниз! — приказала я. — Справишься?

— Конечно, госпожа!

Последние ступени были особенно коварными, и я едва не переломала себе ноги, запутавшись в подоле.

— Нуала!

— Лэйт!

Мы схватились друг за друга и ринулись через зал, в коридор, на улицу и к воротам. Там уже собиралась вся стая. Я отчаянно вглядывалась в снежный простор, и, наконец, увидела воинов. А, точнее, узнала Ворона, который медленно и устало ступал по сугробам. Вперёд уже отправились две повозки — для раненых, которых наверняка было много… или нет. Я пробежала по головам воинов, высчитывая, сколько вернулось. Половина. Нет, треть. Ещё меньше. Всего пятьдесят из нескольких сотен! А потом я увидела Ульфа, и бросилась навстречу с приглушённым криком.

— Боже! Скорее, Жилль, грейте воду, и пусть Яника принесёт на кухню мои зелья. Ульф, — и я коснулась его щеки, не понимая, почему он не смотрит мне в глаза. — А где Йан?

Мужчина поднял голову, и я замерла, предчувствуя столь огромную беду, что та просто не могла поместиться в одном усталом сердце.

— Его нет, сааф. Погиб от удара в сердце и упокоился на дне Глотки.

Рука моя упала, дыхание застыло на губах. Я уставилась на истерзанный доспех мужа, видя, как плывут окровавленные звенья кольчуги, но невероятным усилием смогла протолкнуть горе в самую глубину души.

— Да будет он благословенен в стране света… — Подавилась горечью слёз и крепко взяла мужа за плечо: — Пойдем. Тебе нужно тотчас обработать раны.

Он кивнул, но смог сделать только два шага: вычерпал себя. Матти подставил плечо, и вместе мы кое-как добрались до тёплой кухни, где уже устраивали раненых.

Я с величайшей осторожностью раздела мужа, понимая, что если разрыдаюсь сейчас — потеряю и его. У Ульфа было несколько глубоких порезов, и несколько ран от стрел, которые он, очевидно, вытащил сам. Но мужчина как будто не чувствовал боли. Он сидел неподвижный, словно заснувший, и в глазах не было жизни.

Я промывала его раны не только водой и травами, но и редкими каплями слёз. Потом зашивала, надеясь только, что не причиню ему лишней боли. Рыдать было нельзя, но и совсем сдержать горькую влагу я не могла. Мёртв. Ушёл. Мой сон сбылся. Будь проклят Гацерос и вся та тьма, что унесла сотни жизней!

— Нуала, — тихо сказал старший, — пожалуйста, помогли всем, кому сможешь.

— Конечно! Тебе лучше отдохнуть, — выговорила я. — Поспи, мой волк.

— Я останусь с друзьями.

— Да. Я о вас позабочусь.