Сегодня всё же бег дался легче. Я даже не отказал себе в забытом удовольствии опередить отряд, закрутить вокруг него круг, словно осматривая окрестности. И ощущая на себе внимательный взгляд своих людей.

Весна. Хорошо. Солнце греет.

Бежали мы в стороне от дороги, по не разбитому колёсами старому дёрну, из которого лезли молодые травинки и который отлично держал наш вес, не давая увязнуть в грязи по уши.

И Тощий не так уж и сильно от нас оторвался. Ленится, что ли?

Мы заложили петлю, чтобы нас не заметили из выселок, по ложбине небольшой балочки добрались до деревьев, на которые я указал два часа назад.

Но он лишь виновато пожал плечами:

— Даже не шевелятся, господин. Так, местные по хозяйству управляются и всё.

Я пожал плечами. Попытаться стоило. Равнодушно смолчал, глядя, как Тощий сует остальным какую-то траву, а те тут же начинают её жадно жевать. Не мне, неспособному даже прокормить их, возмущаться тем, какую дрянь они жуют. Но пусть только попробуют дружно свалиться с животами, я им сразу всё припомню.

В выселках мне даже ничего не пришлось говорить. Все и так все знали. Тощий шёл рядом со мной, уже наложив зачарованную стрелу на тетиву. Жаль, что их нам выдали сегодня только две. Ну да Тощий промахивается один раз из десяти. Остальные рассыпались вокруг нас, поглядывая по сторонам. Ловкач остался на улице, чтобы не пропустить нападения оттуда.

Наглый бухнул сапогом в дверь набольшого. Ну или самого богатого на выселках.

Кодик рявкнул:

— Хозяин, бегом на улицу!

В доме кто-то испугано охнул, а ответили Кодику со спины:

— Вы там в лесу совсем оголодали? Или бошки поотстудили, что к самим стенам Верде вышли? А ну, пшли отсюда, пока я мужиков не кликнул.

Я недовольно обернулся. Эдак мы и самого адепта не заметим. Под навесом с дровами стоял бородатый мужик и многозначительно помахивал топором.

Пришлось распахнуть плащ, обнажая одеяние идара с языками пламени на плече, и предложить:

— У вас прячется беглый адепт. Предлагаю один щит за то, что ты тихонько шепнёшь, в каком именно дворе. По мне — более чем щедро.

Судя по тому, как нахмурился Наглый, даже более чем. Ведь каждый потерянный мной щит — это потерянная кормёжка. Но я предложил плату лишь в насмешку. Мне ещё ни разу не удавалось решить задание таким способом. То не тому предложу, то просят слишком много. Так почему же не предложить столько, что и брать нет смысла?

Вот и сейчас мужик лишь нахмурился:

— Чего ты несёшь?

Кодик рыкнул:

— Поклонился идару!

Мужик лишь вытаращился на него, а мне это всё надоело.

Я приказал:

— Хённам Кодик, скрути его. Наглый, проверь дом.

Наглый забурчал под нос:

— Опять я. Кого не жалко? Снова меня.

Слева от дверей тут же замер с занесённым мечом Старик. Тощий поднял лук, натягивая тетиву.

Мужик же неожиданно вызверился:

— Вы чего это, а? Вы это оставьте.

Рубанул перед собой топором, но я не зря приказал скрутить его Кодику. С наставников сталось бы пообещать местным денег за то, что кому-то из нас пустят кровь. Фату попадал в такую передрягу, три дня подряд рассказывал без умолку.

Три удара сердца и топор улетел в сторону, а мужик уткнулся мордой в грязь двора, завыл от боли в вывернутой руке.

Наглый появился на крыльце, что-то поспешно дожёвывая:

— Никого, только баба с дитём! Хороша!

Мужик вывернулся, захрипел, поднял голову, показывая маску лица с безумными глазами. По бороде стекала грязь. Неожиданно он заорал:

— Не трожьте, не трожьте её! — Я невольно вогнулся от этого вопля, разнёсшегося над выселками. Кодик быстро ткнул мужика в шею, затыкая его. Дальше он лишь надрывно и едва слышно хрипел. — Хранителями заклинаю, не трожьте… Я ухоронку отдам, ухоронку…

Здоровяк растеряно протянул:

— Ты чего это блажишь, а? — оглянулся на скалящегося Наглеца. — Ты чего там сотворил, а?

Я было тоже обернулся на Наглеца, он аж отступил, закашлявшись от моего взгляда. Но я уже опомнился: что бы он успел сделать, да и тишина стояла. Раздражённо рявкнул:

— А ну, успокоились все! Хённам, в дом его и запри от греха.

Кодик вздёрнул мужика из грязи на ноги, тот сверкнул в мою сторону горящими глазами и вдруг скороговоркой забормотал:

— Третий двор. Третий двор налево. Вы за ним пришли, он серебром платит за всё, серебром. Только никого больше не трожьте, никого не трожьте, Хранителями заклинаю!

Но я лишь нахмурился, не спеша благодарить за подсказку. Что-то сегодня наставники накрутили. Отвернулся от выворачивающего шею мужика, медленно огляделся.

Мои десяток настороженно зыркает по сторонам, не раз и не два получив стрелу или сталь в прошлых таких вот заданиях. Конечно, может быть и так, что здесь спрятали два десятка врагов, которые нас и так перемелют, но такая ловушка использовалась совсем недавно, не думаю, что наставники повторятся.

Ловкач привычно пробежался от сараев к хлеву, проверил его, покачал головой. Никого.