— Зачислялись, но я хочу услышать вашу причину.

Все присутствующие ждали ответа, и мне пришлось выдумывать его на ходу.

— Я хочу быть самодостаточной. Показать, что чего-то стою сама по себе, а не только как приложение к сильному влиятельному мужчине.

Я с вызовом посмотрела на ректора, но он лишь усмехнулся уголком губ:

— Её отец четвертый советник короля. Леди Денрон придется сильно постараться.

Ведьма пожала плечами:

— Принимается. Ректор прав, вам и правда придется хорошенько потрудиться. Сегодня вы показали результат ниже среднего.

— Дорогуша, но разве не для этого она здесь? — вмешался магистр Дженкинс. — Девочка пришла учиться. Наша академия — лучшее место для тех, кто амбициозен и готов трудиться.

— Если у нас действительно есть места и леди Денрон прошла испытания, объявляю вопрос закрытым, — сказал Торнвуд. — Поздравляю с поступлением.

— Спасибо.

Поверить не могу, что наконец — то все закончилось. Я, конечно, знала, что эта академия — престижное место, но и подумать не могла, что поступить будет так сложно. И всё же… Не просто так горгульи ожили в тот раз! Меня не отпускало чувство, что я бы без проблем прошла, если бы мне не помешали. Вот только кому это понадобилось? И зачем?

Члены приемной комиссии раскланявшись с ректором поспешили на выход. Я последовала было за ними, когда вдруг услышала:

— А вас, леди Денрон, я попрошу остаться для. обсуждения предстоящих отработок.

От его бархатного голоса по коже побежали мурашки. Эта фраза уж точно не предвещала ничего хорошего. Преподаватели, как назло, покинули кабинет, оставив меня наедине с Торнвудом.

— Конечно, ректор Торнвуд, — кротко сказала я, подчеркнув обращение по должности.

Его глаза сверкнули недовольством. Ледяное спокойствие дало трещину, или он намеренно показал мне как раздражен?

— Объясните мне, дорогая жена, как вышло, что вы забыли о моей просьбе почти сразу после того, как продемонстрировали, что помните ее.

Ректор ждал ответа, а я совершенно не понимала о какой просьбе речь.

— Не смотрите так удивленно, дорогая, — он поднялся с места и обогнув стол направился прямо ко мне. — Я просил вас, — плавный шаг. — не делать того, — еще один шаг, — чего не стала бы делать, — совсем рядом, — моя жена.

Он остановился в шаге от меня — непозволительно близко, и мне вдруг захотелось увеличить расстояние между нами. Я сделала шаг назад. Торнвуд скользнул вслед за мной, ловя меня за руку, лишая возможности отстраниться.

Я оцепенела от страха, пытаясь убедить себя в том, что не убьет же он меня в самом деле? Какого черта ему понадобилось? Что я сделала не так? Его руки легли мне на талию и плавно скользнули к спине, обнимая, прижимая ближе.

— А теперь, — он говорил почти шепотом, так что я ощущала его теплое дыхание на своей щеке. — Расскажите мне, как вышло, что моя жена оказалась в руках какого — то мальчишки!

Глава 12.

Как я должна ответить, если в таких тесных объятьях мысли разбегаются, что мыши при виде кошки? Торнвуд крепко держал меня, и я даже не сразу поняла, что его пальцы ласково поглаживают меня по спине.

— Что… Что вы делаете? — тихо спросила я.

— Показываю какие действия являются непозволительными, — Торнвуд ответил также тихо, не разрывая объятий.

— Все было совсем не так.

— Рассказывайте, леди Торнвуд. Что я должен думать, узнав что моя жена являет всей аудитории то, что скрывается у нее под юбкой, а затем и вовсе прыгает прямо в руки какому-то юнцу, — самообладание вернулось к нему, и теперь его бархатный голос звучал успокаивающе.

Усталость и напряжение всего дня накатили с новой силой, и пользуясь его близостью, я положила голову ему на плечо. Раз не дает отстраниться — пусть терпит.

— Вовсе не прыгала я никому в руки. Поскользнулась, только и всего.

— Как вообще вы додумались пробежаться по столам?

— А что мне оставалось делать? Экзамен уже начался!

— Вы могли просто попросить, чтобы вас пропустили.

Туше. Почему-то тогда мысль высказать просьбу вслух даже не пришла мне в голову. Нарушать тишину аудитории всегда казалось мне кощунством. Особенно во время экзамена. Может, поэтому я даже не подумала об этом. В любом случае, что сделано, то сделано. Какое вообще право имеет Торнвуд критиковать мои решения?

— Вы еще помните, что наш брак — фиктивный? — сонно пробормотала я.

Рука, ласково поглаживающая по спине, на мгновение замерла. Длинные пальцы коснулись моего подбородка, приподнимая лицо так, что наши взгляды встретились.

— Поверьте, будь это не так, вы бы почувствовали разницу, — серьезно сказал Торнвуд. — Я уже говорил, но скажу еще — все тайное становится явным. Не важно через сколько лет о нашем браке узнают, в наших интересах представить все так, будто это брак по любви, а не по договоренности. Иначе вы навсегда утратите доброе имя, а я лишусь должности.