Было бы это так волнительно, если бы это были просто чьи-то сиськи? Я очень сильно сомневался.

— Ань, ты у меня самая красивая. Я когда тебя увидел — супом подавился, такая ты красивая.

Она смущённо заулыбалась и легла рядом. Телефон с анимэхой она в руки взяла, но включать не торопилась.

— Мне нужно кое-в-чём тебе признаться, — сообщила она, глядя совершенно серьёзно. — Тогда в Коптильне, во второй раз когда я тебя увидела, это всё не было случайностью.

— В смысле? Ты мне подножку поставила? — вспомнил я как споткнулся обо что-то с подносом.

— Нет, ты тут сам упал, — рассмеялась она и потрепала меня по голове. — Я за тобой следила со вторника, гуляла под твоими окнами, ждала, пока ты выйдешь. Мне надоело это и я… — она сжалась, вспоминая это. — Я позвонила тебе в дверь, но никто не открывал. Ты не представляешь, чего это мне стоило! А ты не открыл.

— Извини, такой уж я — затворник. Могу месяцами не выходить из квартиры.

— Да я уже поняла. Но ты вышел.

— Тебе повезло, я ехал за «майонезом».

Она оживилась, соскочила с кровати, залезла к себе под стол и выудила оттуда коробку. На ней были изображены ингредиенты, а большими буквами надпись: «Майонез: Сделай жизнь вкусной».

— Вот, — протянула она.

Я расчувствовался.

Мне подарки дарили только родители и только на день рождения.

— Спасибо большое, я уж и забыл почти.

— Я говорила, что куплю его тебе, потому что ты расстроился, что сам не купил.

Я отложил коробку. Она прилезла ко мне на руки, уселась спиной и откинула мне голову на плечо. Я обнял её.

— А что потом было? Что было не случайностью?

— Я выбрала единственный свободный столик, проверив, что все остальные заняты. Пока ты заказывал, я оббежала всю Коптильню, но людей была просто тьма. Я отваживала всех от этого столика, а для тебя попыталась сделаться невидимкой, чтоб ты сел за него, а я… А я на тебя полюбовалась. А ты чуть не прошёл его, потому что меня видел и решил, что столик занят! Великая Адельгейда, я уж думала что всё, придётся ждать другого момента.

— Ты со мной первая заговорила.

— Потому что ты первый на меня посмотрел, прямо в глаза. Так, будто меня уже видел. Ты помнишь вторник?

— Да.

— Да? Это немыслимо. Почему на тебя не действуют мои чары?

— Твои чары на меня подействовали очень даже хорошо, — улыбнулся я, чувствуя тепло её тела.

— А что, если и эти чары перестанут действовать? — вдруг задала она роковой вопрос.

— Иногда лучше не задаваться подобными вопросами, вроде «зачем мы живём?», «кто мы такие?», «какая у нас цель в жизни?». Мама говорила, что жизнь слишком коротка для подобных вопросов.

— Госпожа Ольга действительно мудрая женщина. Жизнь смертного коротка. Что я буду делать, когда тебя не станет? Мы попусту теряем время! — заявила она и уши её принялись полыхать. Она дёрнулась, чтобы повернуться ко мне, замерла, а после она взорвалась вспышкой света прямо у меня в руках так, что в глазах заплясали светлячки. — Но что будет, если я не смогу тебя защитить и тебя не станет намного раньше?..

На этот вопрос я ответа не знал. Всё, что я знал, что буду следовать её правилам, не отходя от ни ни на шаг.

— Во сколько тебе к доктору? Я же с тобой еду?

— Ты без меня пока никуда не высовываешься, — напомнила она. — Я очень рада, что ты не пытаешься что-то делать сам.

— Чтоб что-то делать самому, нужно думать хоть иногда. У меня раньше получалось, в основном по выходным, а сейчас, видишь, совсем никак, — развёл я руками и она рассмеялась.

— В девять приём. Заодно попрошу Майкла поговорить с отцом, чтоб он от нас отстал.

— Девять утра? — простонал я. — Ладно, встану. Потом может днём посплю.

— А ты просто усни пораньше и всё, — пожала она плечами.

У меня в голове плавал образ её обнажённой груди, а она говорит «усни пораньше».

— Всё хорошо, я попытаюсь, — обнадёжил её я, целуя в шею и вдыхая аромат её волос.

— Смотри, это твоя половинка, — объясняла Аня, сидя под одеялом. — А это моя половинка. Меньше меня будешь тискать, быстрее уснёшь. Если я начну приставать…

Она сделалась красной.

— Если ты начнёшь приставать… то что? — не понял я.

— Я не буду приставать, честно-честно. Я не настолько глупая, чтобы пожертвовать всем. У нас ещё Кассандра на хвосте. И мой отец. А где-то гуляет ещё та херабора.

Наверное она про странное создание, которое в меня вселилось.

— Ещё раз, кто такая Кассандра?

— Глава ордена… киллеров, скажем так. В Олдвинде.

Она выключила свет, ложась спать. Отвернулась от меня и, мне казалось, уже уснула.

Было ещё очень рано для совы, но я был уставшим и глаза сами закрывались. Говорят, что совы больше приспособлены к перестроению режима, нежели жаворонки. Я перестроюсь под жаворонка? Ну и пусть. В универ же как-то вставал.