— Моя жизнь обычно скучная, — предупредил я. — Это тут безумные деньки. Ты ж понимаешь, что большую часть времени я просто сижу за компом?

Аня кивнула.

— И что сил после работы на что-то активное у меня нет.

Она опять кивнула.

— И что…

— Ты затворник, и весь из себя скучный такой. Я знаю, зато ты мой, — повисла она у меня на шее, а после поцеловала так, что я забыл, о чём говорил. Она посмотрела на меня после поцелуя: — Будем вечером смотреть про твоих сисястых нарисованных баб, а потом пойдём погуляем по улице, но не долго, потому что нужно решить вопрос с отцом.

— Как скажешь, Ань, — пожал плечами я.

Что угодно и куда угодно, лишь бы с ней.

Мы ехали на другой конец города, в какие-то дворы, нашли там заброшенное здание, пролезли в дырку в заборе, зашли внутрь. Это была недостроенная парковка, сырая и пыльная. Входя в здание, Аня что-то сделала и мне стало щекотно.

— Месть за щекотку? — уточнил я.

— Невидимость. Теперь ты невидимка, как и я.

— И можно делать всякие непотребства на виду у всех?

— Ну у тебя и мыслишки, — буркнула Аня, а сама шагала красной, словно рак.

— Ну, там, шнурки связать узлом. Телефон в другой карман переложить, — пояснил я. — Хотя на твоё лицо посмотришь, и там мысли только…

— Да! Потому что на третьем свидании парень девушку… как это слово? Домагивается. А ты не домагиваешься. Потому что я запретила. Но то, что я запретила, а ты выполняешь, это, конечно, ты молодец, но мог бы и не выполнять!

Я расхохотался, а она помотала головой, остановилась.

— Там будут люди с оружием, могут начать стрелять. Стой на месте и не шевелись.

Я увидел, как вокруг меня надувается купол, словно мыльный пузырь. На плечи лёг незримый груз, хотелось где-то что-то почесать, но у меня не было того, что мне почесать хотелось — странное чувство.

Мы поднялись на второй этаж и из полутени вырисовались семь силуэтов: шестеро однотипных парней с пистолетами и автоматами, напоминающих гопников с района — спортивки, кеды, шорты, майки, байки, взгляды туманные и невероятно уверенные в себе. В середине строя стоял Игорь в белой рубашке с галстуком, в лакированных туфлях, с гарнитурой в ухе — солидный мужик.

— Держись рядом, — предупредила Аня. — Не бойся, если начнут стрелять — ты защищён.

— Аннабель Винтеровна, как хорошо, что Вы пришли. И я уверен, что Вы привели нам показать своего суженого, хоть мы его сейчас здесь и не можем увидеть, — стал говорить Игорь.

— Тсс, — шикнула Аня на Игоря, вертя головой из стороны в сторону.

— А где же приветствие, где же радушие? — продолжал он говорить.

— Замолчи… — будто бы себе произнесла она и в руках её появилась глефа.

Она перехватила глефу в одну руку, во второй появился средних размеров щит.

— Ой, как грубо. К чему такая осто…

Кассандра появилась из пустоты. В руках вместо пистолетов у неё был огромный молот, который она обрушила на Аню. Аня прикрылась щитом. Меня сбило с ног и протащило по земле. Я приложился головой и пытался встать, пока вокруг происходила какая-то движуха. На потолке горела синим пламенем огромная фигура, и я мог лишь предполагать, что это и зачем, но я точно знал, что не Игорь сотворил подобное.

Люди Игоря стояли в стороне — встревоженные, с взведённым оружием, но не стреляя. Я, проморгавшись, видел перед собой Аню, закрывавшую собой меня. У Кассандры в руках что-то сверкнуло и Аня остановилась, роняя глефу.

Моего виска коснулась сталь дула пистолета.

Сердце бешено билось, желудок скрутило, ноги тряслись. Тело окаменело, не двигалось. Упасть бы хотя бы, дать Ане больше времени! Но нет, мысли в безумном хороводе сковали моё тело, и без того слабое и немощное.

Аня рванула с места, кашлянула кровью:

— Кассандра, не надо!

Я видел, как холодный взгляд Аннабель Лютой превращается в испуганный и тёплый взгляд Ани Шрёдингер.

Я был всё ещё жив.

— Убей их, такой был уговор! — крикнул Игорь и от чего-то побледнел. Может Кассандра на него посмотрела, может ещё что.

— Кассандра, прошу тебя, умоляю, — в глазах Ани стояли слёзы, руки дрожали.

— Леди Аннабель, Ваши слёзы здесь излишни, — произнёс голос, очень похожий на голос Ани. Я мог поклясться, что голос в середине фразы надломился.

— Ты ничего не понимаешь! — крикнула ей в лицо Аня и опустила глаза.

— Я понимаю всё. Вы нашли игрушку. Я просто убью его и всё станет как прежде.

Я сглотнул. «Ну ладно, пусть так, лишь бы она жила», — промелькнула отчаянная мысль.

— Н-нет, я не могу так. Я не хочу это видеть! — она закрыла лицо руками. — Я отказываюсь в это верить! Дура, поверила. Размякла! Доверчивая дура, попалась, как школьница.