— А ты его неплохо знаешь, — как бы между прочим отметила я.

И если надеялась на то, что друг смутится от подобного намека, то сильно просчиталась. Видимо, решительность Дана быть со мной сегодня откровенным была каменной.

— Да, я разделяю его увлечения наукой, ведь проводил с ним в детстве достаточно много времени, особенно когда… — все-таки он запнулся, явно наткнувшись на очередную тайну не для моих ушей, и я облегченно выдохнула. Но рано обрадовалась! — Моя семья пострадала, когда мне было четыре года, Ветерок. Мы получили удар, имевший роковые последствия для моих близких. Очень долго страх так и не вернуть былое сгрызал меня с отцом, но несколько лет назад у нас появилась надежда, и теперь я молю всех богов, чтобы вернуть потерянное.

От глубокой печали в голосе друга сердце сжалось. Сочувственно положив свою ладонь поверх его, одним взглядом выразила все то, что чувствовала в эту минуту. Пусть я не знаю деталей и не могу с уверенностью сказать, что понимаю, каково ему, но что-то внутри отозвалось такой же тоской.

— Ну, не плачь, Ветерок, все ведь будет хорошо. Теперь я уверен, — лицо друга разгладилось, а слегка шершавые подушечки пальцев мазнули по моим скулам, стирая слезы, которые стали для меня полной неожиданностью.

— Ох, Дан, сама не знаю, что на меня нашло, — вздрогнув, удивленно мазнула рукавом свитера, осознавая, что действительно плачу. — Наверное, слишком прониклась, и…

— Может, ты просто меня хорошо чувствуешь? — на губах появилась теплая улыбка, всегда действующая на меня успокаивающе.

А я продолжала вглядываться в лицо друга, силясь понять, что же между нами такого особенного, что я смогла принять незнакомого мужчину в свой близкий круг практически сразу после знакомства. Принять и даже доверить ему собственную жизнь.

— Ну и теперь позволь похвастаться перед тобой нашими последними исследованиями и опытами, — спустя несколько мгновений, Даниэль уверенно выпрямился и весь буквально светящийся радостью, протянул мне шкатулку, заваленную мелкими артефактами, угадывающимися по их своеобразному магическому фону. — Мы нашли способ передавать стихии между магами. Добровольно разумеется, в обе стороны. А в условиях родственных связей добились результата, не предусматривающего наличие каких-либо артефактов, — восхищенно пояснил он, высыпая мне на руку горсть несильно ужаливших ладони механизмов.

Привет, очередная порция откровений. Куда бежать? Бросив затравленный взгляд к выходу, подавила в себе трусливое желание спрятаться.

— И от кого кому вы уже передавали стихии? — вернувшись мыслями и взглядом к шкатулке, решила рассмотреть мелкие детальки, засветившиеся в моих руках.

— Да между всеми четырьмя расами, в принципе. Все отработано, погрешностей почти нет, но отец с горуном пока просят придержать изобретение. Поэтому я с малочисленной командой ученых нашего континета копаюсь дальше, желая усовершенствовать систему передачи. Хочу их вживлять начать, чтобы маги могли не носить с собой те вещи, что могут пригодиться в жизни не так часто. Сделать это хотя бы для наших военных.

Научная команда? Вот это явилось неожиданностью — кажется, Вэйтан со временем ждут большие изменения.

Смотреть на друга было приятно — такой живой, увлеченный, открытый. Я действительно радовалась за достойное хобби Даниэля и верила в его успех. Только вот его осведомленность и дружба с “главным” всех “главных” Вэйтана меня, мягко говоря, смутила.

Еще работая в “Сиянии” на Земле, я поняла одну простую, но бесценную истину — меньше знаешь, крепче спишь и дольше живешь. И вот на-те, “Сияние” из моей жизни ушло, а Дан Аксэн со своей любовью что-нибудь рассказать появился.

— Не пойми неправильно, мне приятна твоя откровенность, но зачем мне эта информация? Ты меня немного пугаешь, Дан, я простая попаданка и даже не смотря на нашу дружбу чувствую себя не в своей тарелке, — честно призналась я, надеясь на то, что и у дракона получится меня “хорошо чувствовать”.

— Зачем нам твоя тарелка, когда у тебя есть моя? — с весельем изумился маг, вынуждая меня обреченно вздохнуть. — Ты можешь пользоваться и той, и той, уверяю, просто меньше заморачивайся об этом. Ты же мне доверяешь, Трисия? — зашел с другой стороны друг, становясь более серьезным.

— Темнишь, Дан Аксэн, — сдалась я. — Имей в виду, если мне потом за наши душевные беседы голову открутят, я стану жутким привидением, что превратит твою жизнь в нескончаемую муку. А еще лучше — переродившись, воплощусь твоей самой младшей дочерью и буду пить кровь любимого папочки с самым блаженным видом! — с чувством выпалила я, уже рисуя в воображении сто один план мести.

— Ты будешь самым любимым ребенком, так и знай, — ничуть не испугался маг, с удовольствием взлохматив волосы на моей макушке.