– Я как только вас увидел… то сразу… Кэт, сразу!.. не верил, что бывает… чтобы с первого взгляда…

Что там бывает, я совсем не поняла, но объяснений не потребовала, потому что в это время в дверь с той стороны требовательно постучали, и раздался голос госпожи Броссар:

– Милорд! Вы ещё не спите? Вы здесь? – и она даже дёрнула дверную ручку, попытавшись войти.

Мы с Огрестом замерли, боясь пошевелиться.

Госпожа Броссар постучала ещё, потом последовала долгая пауза, а потом мы услышали стук каблуков по коридору, в сторону лестницы.

Огрест и я выдохнули одновременно, и он отшатнулся, давая мне полную свободу. Отвернулся, ероша волосы, а я медленно села на стол, а потом встала, попутно обнаружив, что моя юбка была благополучно задрана до пояса, выставляя на обозрение нижние шёлковые штанишки с кружевными оборками.

Одной рукой одёргивая юбку, другой я пыталась привести в порядок ворот рубашки, на котором каким-то непостижимым образом отсутствовали две пуговицы. Маркграф обернулся, и теперь в его взгляде явственно читалась досада.

– Вы сумасшедший? – сказала я, не придумав ничего более умного. – Вы что тут устроили сейчас?

– Ничего, - заявил он и выглядел почти спокойно, если не считать того, что грудь у него ходила ходуном. – Просто показал вам, что бывает, когда некоторые настырные барышни ведут себя, как… как… - он запнулся и вместо слов криво усмехнулся углом рта.

– Просто невероятно!
– сказала я, продвигаясь к креслу и не сводя глаз с Огреста.
– Это ещё и я во всём виновата?

– Забирайте уже ключ, - сказал он раздражённо, - и уматывайте отсюда. А если я ещё раз увижу вас в этой комнате, буду знать, что вы хотите всё и до конца.

– До какого конца? – спросила я, на ощупь находя ключ, который завалился в обивку.

– До того самого, - отрезал Огрест. – Ещё раз заявитесь ко мне – и я не стану останавливаться.

Я нашарила ключ и бегом рванула к двери.

Руки у меня дрожали, и я не сразу попала в замочную скважину, но Огрест не нападал на меня, продолжая стоять на прежнем месте.

Вылетев из спальни, я помчалась к себе в комнату, хотя меня никто не догонял. Позади хлопнула дверь – закрывая её, маркграф постарался от души. Я подавила желание точно так же хлопнуть своей дверью, но осторожность взяла своё, и я юркнула в комнату тихо, как мышка, опасаясь, что сейчас из какого-нибудь тёмного угла вылезет госпожа Броссар, решившая пошпионить за хозяином.

Заперевшись изнутри, я прислонилась лбом к двери, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Собрать вещи и завтра же съехать… Хоть куда… Хоть к Дайане…

Но вместо планов завтрашнего побега передо мной промелькнуло лицо маркграфа. Как смешно, что он закрывает глаза во время поцелуя… Так целовался мальчишка из булочной, с которым я встречалась в шестнадцать лет в королевском парке.

Тут меня будто молнией ударило – я вздрогнула и выпрямилась, уставившись в дверь невидящим взглядом. Небеса святые, как я сразу не догадалась!.. Вот в чём была странность, которую я сразу не распознала…

Милорд Огрест совсем не умеет целоваться. Более неуклюжего поцелуя я в жизни не встречала.

Как во сне я прошла к кровати и взяла со столика волшебную книгу.

– Ну и в историю ты меня втравила, бабушка, - сказала я с упрёком, перелистывая страницы. – Нет, я не против, что нашему Огру надо немного взбодриться, но не до такой же степени! Перебор, дорогая. Совершенный перебор. Выговор тебе. С изгнанием в чемодан на неделю, - и я сразу привела угрозу в исполнение, отправив книгу в чемодан, на самое дно.

А сама разделась, роняя рубашку и жилетку на пол, и легла в постель, мечтая поскорее заснуть. Только вместо сна мне всё время виделся милорд Огрест. Какая всё-таки жалость, что госпожа Броссар заявилась как раз в такой момент…

Проснувшись, я не сразу выскочила из постели, а продолжала лежать, свернувшись калачиком и подсунув ладони под щёку. Так я привыкла спать в пансионе – там было не слишком тепло, и спали мы под тонкими шерстяными пледами. Считалось, что разумное закаливание благотворно влияет на красоту и здоровье девочек. В замке Огра было гораздо теплее – даже этими зимними днями. Да и одеяло было мягким, пуховым. Одно удовольствие завернутся в него, когда за окном завывает ветер.

Вчера легко было решить – переезжаю! А сегодня я поняла, что никуда не хочу уезжать, и ищу причину, по которой могла бы остаться.

Но время шло. Настольные часы отсчитывали минуту за минутой, и ничего не происходило. Совсем ничего.

Пришлось вылезать из-под одеяла, умываться и причёсываться, надевать белоснежную рубашку и чёрную бархатную жилетку. Глядя на себя в зеркало, я невольно прикоснулась к губам. Вчера их целовал милорд Огрест. Да с каким пылом… Будь на моём месте настоящая Кэт Ботэ, милорд бежал бы уже в церковь, подавать записку об оглашении помолвки, а потом и о венчании.