Её голос вновь зазвенел, и Орест взял себя в руки.

– Ты лучшее из того, что случалось в моей жизни, - решительно сказал он. – Прости, Фло.

Флорика постояла какое-то время, кусая губы, размышляя о том, верить ли дежурным словам, или поднимать очередную волну негодования, и наконец сдалась:

– Завтра вставать рано… - безжизненно сказала она, не глядя на него. Обида уступила место убийственному равнодушию: в этот момент Фло не испытывала к мужу ни капли той любви, которая когда-то свела с ума их обоих. – Мальчиков едва успокоила, не хотели ложиться… Давай готовиться ко сну.

Орест проводил взглядом молодую жену, принявшуюся распускать тёмные пряди у зеркала. Флорика больше не смотрела на него, и какое-то время он боролся с искушением подойти и поцеловать её – так, как не целовал уже давно. Он сожалел о том, что вообще начал этот разговор, как сожалел и обо всём сказанном – но вслух признавать этого не стал. К чему тратить силы на болтовню, когда ничего в результате не изменится? Чтобы слова имели вес, их нужно закрепить действиями. Кажется, именно так всегда говорил его лучший друг, король Нестор Ликонт.

Завтрак им принесли в покои, но услужливый лакей тотчас оповестил особых гостей его величества о том, что оба приглашены на обед. После трапезы, таким образом, отец с сыном оказались предоставлены сами себе, и Велегор не преминул этим воспользоваться.

– Гулять хочу, - безапелляционно заявил он. – Тут наверняка есть на что поглазеть! Одна только библиотека чего стоит, я такую кучу книг за всю свою жизнь не видел! А ещё мы пруд проезжали, и парк, и лес, и…

– Всё, можешь не продолжать, - усмехнулся Януш. – Идём.

По территории дворца и угодий они как гости его величества могли перемещаться свободно, чем без зазрения совести пользовался Велегор, заглядывая в любой мало-мальски занятный уголок. Цветущий парк особого интереса у мальчишки не вызвал, но лекарь настоял на том, чтобы пройтись по аллеям – там было вдоволь скамеек, на которых Януш рассчитывал передохнуть: самочувствие после долгой дороги всё ещё оставляло желать лучшего.

– Как скажешь, - покладисто согласился Велегор, с любопытством разглядывая диковинные осенние цветы.

Утро выдалось ясным, солнечным; один из последних тёплых дней. Отец с сыном не успели углубиться в парковые аллеи, когда раздался шорох шагов по песку, и из-за зарослей высоких кустов вышла целая делегация придворных дам во главе с королевой и обеими принцессами. Короткая заминка от ошеломительной встречи нарушилась возгласом одной из женщин, в которой Януш тотчас узнал маркизу Доминику.

– Барон Януш! – воскликнула она. – Какими судьбами? Столько зим! Когда вы успели вернуться?!

Лекарь не ответил. Свита королевы будто расплылась перед глазами, превратилась в бесформенные яркие пятна – осталась лишь она одна.

Марион.

Сколько лет он представлял себе этот миг, сколько лет, засыпая, видел перед глазами её лицо! Столько времени утекло со дня их последней встречи – и всё как один день. Януш думал, что в его жизни не осталось никого, кроме Велегора, что все прежние переживания покрылись толстой коркой льда, притупились за долгие годы – но он ошибался. Лёд треснул, уступая теплу неожиданной встречи, выпуская ростки былых чувств на свободу. Их разделяла вечность – и всего один миг. Один только шаг из прошлого в настоящее…

Королева тоже замерла, губы дрогнули в неуверенной улыбке…

Она изменилась, как меняются с годами все люди, но в его глазах не утратила ни капли привлекательности. Эти спокойные глаза цвета стали, вьющиеся чёрные волосы, лёгкая полуулыбка…

– С вашего позволения, ваше величество, мы обождём в стороне, - мигом прочувствовала ситуацию Доминика. – Прошу вас, леди!

Маркиза ловко увела за собой ещё двух приближенных дам, так что рядом с Марион остались лишь её дочери.

– Януш, - выдохнула наконец королева.

Марион сделала шаг навстречу лекарю, другой, и Януш не выдержал первым. Припав на колено, он схватил руку королевы, прижал к губам. Прикрыл глаза, касаясь щекой её ладони.

– Януш, нет, нет, - опомнилась она. – Встань немедленно! О Единый, я столько лет… Нестор сказал вчера, но я не могла поверить… ты жив, ты вернулся!

Лекарь поднялся, глядя ей в глаза. Нестор сдержал слово: он сделал её счастливой. Януш видел умиротворённость, уверенность и спокойствие. Осознание этого принесло лишь тихую радость: по крайней мере, с ней за эти годы не случилось ничего дурного.