— Позвольте представить ее светлость госпожу Арейн, мать его светлости герцога Райнбека Третьего, Хранителя лесной крепости…

— Да, да, — перебила его Арейн. — Всем известны титулы моего сына, Джансон, так и помереть недолго, пока ты перечисляешь их в тысячный раз за неделю.

— Прошу прощения, госпожа, — слегка поклонился Джансон.

Лиша присела в реверансе, мужчины поклонились. Уонда была в мужских штанах и не могла раскинуть юбки, а потому изобразила нечто среднее и весьма неуклюжее.

— Раз ты одеваешься как мужчина, девочка, так и кланяйся так же, — смерила ее взглядом Арейн. Уонда покраснела и низко поклонилась.

Мать герцога удовлетворенно хмыкнула и повернулась к Лише:

— Я пришла спасти тебя от этих скучных мужских дел, дорогая. — Она взглянула на Уонду. — И юную госпожу тоже.

— Прошу прощения, ваша светлость. — Лиша еще раз присела. — Но я выступаю от имени гласного Лощины Избавителя и должна присутствовать на аудиенции.

— Вздор, — прищелкнула языком Арейн. — Женщина-гласный? Может, в Милне такие вольности и в порядке вещей, но в Энджирсе чтят приличия. Женщины не должны заниматься государственными делами.

Мать герцога отпустила Джансона, вцепилась в Лишу и потащила ее к двери, притворяясь, будто опирается на руку травницы.

— Оставь счета и громкие заявления мужчинам, — предложила Арейн. — Мы побеседуем о более женских делах.

Лишу немного удивила сила новой знакомой. Герцогиня была далеко не такой хрупкой, как казалась. Но не хватало Лише сидеть с изнеженными дамами и обсуждать погоду и моду, пока мужчины решают судьбу Лощины Избавителя!

Джансон наклонился к Лише, пока та пыталась вырваться из хватки пожилой женщины.

— Не стоит расстраивать мать герцога, — прошептал он. — Не сопротивляйтесь. Герцог примет остальных еще не скоро. Я приду за вами до того, как вы понадобитесь.

Лиша взглянула на его непроницаемое лицо и нахмурилась. Не желая гневить королевское семейство, она нехотя позволила увести себя прочь.

— Женское крыло здесь, дорогая. — Арейн повела Лишу по длинному, богато украшенному коридору.

Лиша никогда не видела такой роскоши, не считая сокровищницы Меченого. Она росла в доме самого зажиточного жителя Лесорубовой Лощины, но по сравнению с богатством герцога достаток Эрни выглядел объедками, какие бросают собаке после пира. Пышные ковры с яркими узорами ласкали стопы, стены украшали гобелены и статуи на мраморных пьедесталах. Потолок был расписан золотом и сверкал в свете канделябров.

Райзонские беженцы голодают по всему герцогству, но способна ли это понять королевская семья, окруженная подобным изобилием? Лиша вспомнила о матери, которая всегда заботилась в первую очередь о собственном удобстве, а о чужом — только на людях.

Шаркающие шаги Арейн становились все тверже. Хрупкая пожилая госпожа вела Лишу по огромному дворцу, как мужчина ведет женщину в танце. Уонда молча шла следом, пока они не прошли через последнюю дверь и Арейн не обернулась.

— Закрой дверь, девочка, — велела она.

Уонда повиновалась. Прочная дубовая дверь захлопнулась со щелчком.

— Что ж, поглядим на тебя. — Арейн отпустила руку Лиши и толкнула травницу так, что она закружилась под изучающим взглядом герцогской матери.

Арейн осмотрела ее с головы до ног и поморщилась:

— Так вот что за юное чудо, которым так гордилась Бруна. — Похоже, Лиша не произвела на нее впечатления. — Сколько тебе лет, девочка? Двадцать пять?

— Двадцать восемь.

Арейн фыркнула:

— Бруна говорила, что травница младше пятидесяти и двух клатов не стоит.

— Вы знакомы с госпожой Бруной, ваша светлость? — удивилась Лиша.

Арейн хихикнула:

— Знакома? Старая ведьма вытащила из моей утробы двух принцев, так что да, можно сказать, что знакома. Петера — полвека назад, и Бруне тогда было почти столько же, сколько сейчас мне. Тамоса — на десять лет позже. Здоровенный ребенок, как и его братья, а я была уже не очень юна, и мне понадобилась не просто известная повитуха. Бруне шел девятый десяток, и она не хотела покидать Лощину, даже когда я отправила герольда умолять ее на коленях. Она ворчала всю дорогу, но все же приехала и провела во дворце несколько месяцев. Она даже взяла пару учениц, пока жила в Энджирсе, Джизелл и Джессу.

— Джессу? — переспросила Лиша. — Бруна никогда не говорила о Джессе.

— Ха! — отозвалась Арейн. — Еще бы!

Лиша ждала разъяснений, но тщетно.

— Я бы назначила Бруну королевской травницей, если бы она захотела, — продолжила Арейн, — но проклятая старуха вернулась в Лощину, едва перерезав пуповину Тамосу. Сказала, что титулы для нее — пустой звук. Ее дети в Лощине намного важнее.

Мать герцога взглянула на Лишу.

— Ты согласна с ней, девочка? Лощина превыше всего, даже твоего долга перед троном плюща?