А сколько выбирал, придурок…

Начинаю подниматься по лестнице и параллельно с этим открываю чат класса. Гулянка в «Сантафе» идет полным ходом и явно набирает обороты. Народ тусит, дурачится. Все как всегда.

Зачем-то шлют мне эту чушь и в личку.

Листаю фотографии вперемешку с видео, а потом резко останавливаюсь, едва не споткнувшись. Стискиваю челюсти до неприятного хруста. Увеличиваю снимок, смотрю на время выкладки.

Какого…

Недолго думая, спускаюсь вниз, захожу в кабинет отца и достаю из ящика второй брелок от его «Мерседеса». Направляюсь в холл. Срываю с вешалки пальто и быстрым шагом выхожу на улицу.

— Ян Игоревич, вас куда-то отвезти? — осведомляется водитель, стоящий у машины.

Сбегаю по ступенькам, одеваясь на ходу.

— Сам.

— А ваш отец в курсе?

— В курсе.

Сажусь в тачку и завожу мотор. Звоню Арсеньевой, потом набираю Беркутова. Слушаю бесконечные гудки, и в груди начинает разгораться злость.

Сидят там на пару!

Нетерпеливо постукиваю пальцами по рулю, ожидая пока охрана откроет ворота.

Чертов Рома!

Да и эта хороша! Как она там оказалась? Запретил ведь идти.

Три минуты по дороге нашего элитного поселка — и я уже выезжаю на МКАД.

Звоню еще раз. Беркутову. Но этот сученыш трубку так и не берет. То ли в блок меня слил после нашего разговора, то ли нарочно не отвечает.

Игрок херов.

Руки трясутся, мысли путаются паутиной.

Говорил же, не подходи к нему! Просил ведь держаться подальше!

Набираю Юнусова.

— Алло…

— Кэмэл, ты в «Сантафе»? — сразу перехожу к делу.

— Нет. Дома. Сдался мне этот ваш зоопарк.

— Ясно… Ладно, — сбрасываю.

Единственный адекват и не там, где мне надо.

Настырные сообщения продолжают брякать в вотсапе. Периодически гдядя на дорогу, листаю пальцем снимки.

Ёлка. Стол. Толпа. Где-то там в центре Даша. Опять же с Ромой.

Танцуют.

Танцуют, мать твою!

Протяжный гудок. Резко вскидываю глаза и поворачиваю руль вправо, чтобы избежать столкновения с несущимся на меня КАМАЗом.

Придурок конченый. Цветы… Свидание. Подарок купил.

Неужели не могла побыть дома в окружении своих предков? Сложно?

Одни и те же вопросы долбят мозг, а дерьмовое предчувствие все явственнее оседает давящей тенью на плечи.

Топлю по трассе, зная, что менты не остановят. Номера у отца блатные. Никто не рискнет…

Звоню Бондаренко.

— Абрамыч.

Непроизвольно дергаюсь. Музыка на всю. Помехи.

— Беркутова дай мне!

— Ян, я его не вижу… Он тут где-то поблизости, с Дашей твоей.

На секунду прикрываю глаза.

Колотит. Как же колотит…

Убью его. Назло мне это делает!

Швыряю телефон в сторону и прибавляю газу, не обращая внимания на стрелку, добравшуюся практически до максимума.

Уже у «Сантафе» пытаюсь взять себя в руки. Успокоиться. Выдохнуть. Остановить паранойю.

Сосчитав до десяти, открываю дверь «Мерса».

Сначала этот петух. Потом с девчонкой разберусь. Иначе придушу ее голыми руками. Танцевать с ним она вздумала!

Жму на кнопку брелока. Одергиваю полы пальто и медленно поднимаюсь по ступенькам, щурясь от снега, летящего прямо в морду.

Захожу внутрь, пересекаю холл и сразу направляюсь в зал, где и происходит беспонтовое предновогоднее веселье.

Окидываю внимательным взглядом всех присутствующих. Пацаны, сидящие за столом, что-то кричат мне. Машут. Я не реагирую.

Их нет. Обоих. ОБОИХ!

Двигаю к елке, но в меня внезапно врезается Бондарь.

— О, Яныч приехал! — тянет противным гундосым тоном.

— Где? — встряхиваю его как следует.

Видимо, по взгляду понимает, кого ищу. Беззаботно кивает назад.

— Были там.

Убираю его с дороги. Иду согласно заданному направлению.

Туалеты? Серьезно?

Сворачиваю в коридор.

— Беркут! — ору как ненормальный, и мой голос тут же разносится громким эхом.