…Выступление началось. И свита, вместе с Риас… да и со всеми остальными зрителями сразу же, по какой-то сходу необъяснимой для себя причине поняли: данное выступление отличается от прошлых. Усоги… он не выполнял каких-то сверхсложных пируэтов, не пытался «спорить с инерцией», резкие развороты если и присутствовали, то будто бы и не были частью запланированной программы. И вместе с тем, движения завораживали своей плавностью, выверенностью, чёткостью, и… хищностью умелого воина. Правда, последнее могли бы сейчас для себя отметить совсем немногие из числа зрителей. Лишь те, кто и сам что-то в этом смыслил. Этот факт объяснял многое: простой любительский спорт и полноценная серьёзная подготовка в контроле тела и близко не стоят, так что отсутствие техничных приёмов, и вместе с тем завораживающая грация могли бы быть вполне в таком случае объяснимы.

«Танец», тем временем, продолжался. Музыка приобрела ритм, а пируэты и махи рук — страсть. В один момент публика практически ахнула, чему наверняка помешало лишь перехваченное дыхание: звуки очередного аккорда застыли на последней высокой ноте, и вместе с этим Усоги почти без предварительного набора скорости, словно попытавшись в своей величавой гордыне презреть гравитацию, взмыл ввысь в «акселе» удивительной красоты, даже на аматорский взгляд выполнив больше разворотов, чем кто-либо из конкурсантов до него. Риас внутренне напряглась ещё на заходе, и в испуге прикрыла ладошками открытый рот: если обычный человек и мог так высоко прыгнуть, то вот приземлиться после такого, во вращении, «лезвиями» коньков на твёрдый лёд, да ещё и без серьёзных травм…

Но — обошлось. Музыка в резком темпе возобновила перебор нот, а Хёдо приземлился, да ещё и вполне себе правильно и грациозно — на одну ногу, спиной вперёд, отставив вторую в сторону, и тут же в эту же сторону свернув, гася инерцию. Мелодия выдала несколько высоких нот, и танцор «послушно» произвёл дополнительное торможение ребром коньков, вроде как с целью не вписаться в слишком близкое ограждение-бортик, с присутствующими рядом судьями… однако через секунду стала понятна задумка Усоги: резкое торможение именно в этом месте, под таким углом и наклоном тела парня, выбило из под его ног целые фонтаны снежных «искр» высотой почти с его рост. И этот невесомый поток с головой накрыл ближайших зрителей, а вместе с ними и судей. И если сидевшие в первых рядах с постными лицами судьи лишь скривились от такого, то остальные, в особенности дети, радостно засмеялись. Проезжая мимо и набирая скорость, Хёдо в наигранном удивлении прикрыл ладонью рот, через который проглядывала шкодливая улыбка. Вытянувшееся лицо с широко открытыми глазами явно «просило кирпича», и будто бы говорило, мол, «божечки, неужели это всё сделал я?!». Этим своим поступком Усоги завладел вниманием даже самых привередливых и незаинтересованных, что глядели на все выступления, включая и его, до этого момента лишь со скукой. Все стали ожидать, что новичок выкинет до близкого конца своего выступления что-нибудь ещё. И он таки не подвёл ожидания.

Спустя ещё десяток секунд наборов скорости и красивых разворотов, требующих отменной координации движений, Хёдо совершил простенький с точки зрения какого-нибудь профи «тройной тулуп», и выехал под постепенно изменившуюся на более страстную и порывистую музыку в центр арены. Где и начал… раздеваться?

— Кья-я-я-я!!! — Весьма ожидаемо отреагировала молодая девичья часть публики, отнюдь не в отвращении пожирая своего нового кумира голодными до зрелищ взглядами.

Под мелодию, темпом и переборами ставшую напоминать некое медленное фламенко с основным мотивом, лёгшим на акустическую гитару, Усоги скинул блейзер с плеч, оставив его болтаться на локтях и выпятив вперёд грудь, одновременно с этим запрокинув голову — будто охлаждая себя от переполняющего юное тело огня страсти, которой стало ещё более наполнено каждое его движение. Это было… по меньшей мере необычно, свежо и интересно. Девушки, да и многие парни, не сводили взоров с нездоровым любопытством с конкурсанта, решившего подарить незабываемое действо, то ли в шутку надеясь, то ли всерьёз ожидая дальнейшее углубление зрелища в интимную сторону у всех на виду… И только лишь через ещё один круг с редкими фигурами приземлённых пируэтов, стало понятно, что Хёдо вовсе не задумал перенести на лёд благородное искусство стриптиза. Он лишь дразнил зрителей, не переходя границы дозволенного… и всё это во время непрекращающегося катания с хоть и базовыми, но всё же приёмами, требующими на самом деле немалой концентрации.

Вот он запрокидывается назад, запустив руку под майку и оголив тем самым живот… не останавливая движение, и столь же легко разгибается обратно, идеально сохранив баланс. Вот он, проезжая как раз мимо секции, где на одном из первых рядов сидела Риас, провёл вверх ладонью в перчатке, вплотную к пошедшему «волной» торсу, и… резко снял перчатку стиснутыми на безымянном пальце зубами, не без элегантности дёрнув головой назад и в сторону. А в следующее мгновение, сделав вращение на месте, послал «ненужный» снятый элемент гардероба куда-то в сторону зрителей…

К этому моменту уже слегка алеющая щёчками, Гремори хотела было поймать неожиданный «трофей», благо тот как раз и летел аккурат в её сторону… но это успела сделать какая-то другая, полузнакомая девушка в ряду спереди, буквально подпрыгнув следом за перчаткой. Естественно, тут же последовали очередные восторженные визги, и отчётливо влюблённые громкие вздохи — особо сильно старалась успешная «ловильщица». Риас недовольно нахмурилась… после чего сразу же недоумённо хмыкнула, не поняв (или не захотев признавать) причину своего недовольства. Однако в этот момент развернувшийся и вновь проезжавший мимо Усоги… подмигнул — именно ей, красноволосой демонице, и всё недовольство враз почему-то пропало.

…В таком виде в общем-то и прошёл остаток выступления Усоги Хёдо через полминуты. Взбудораженная публика рукоплескала стоя, вразнобой выкрикивая поздравления и заверения в его победе. Даже несмотря на то что это — Япония, и тут совсем не уважают отсутствие порядка и неопрятность, на лёд рядом с Усоги, раскланивающимся и посылающим воздушные поцелуи, уже сейчас стали падать первые одинокие цветы, бросаемые с трибун… а когда он начал уходить со сцены по коридору, ведущему из зала, его осыпали ещё и приберегаемыми обычно до конца конфетти и серпантином — со льда данный «мусор» убирать было бы гораздо сложнее чем пару букетиков, и это могло серьёзно замедлить, а то и саботировать следующее выступление… зрителям хватило благоразумия хотя бы на такую мелкую предусмотрительность. В определённый момент Усоги ловко подхватил в воздухе слишком уж метко пущенный ему в лицо цветок, и заправил его себе за ухо… чтобы в следующее мгновение не заметить прилетевший ему в затылок огромный букетище, почти что сбивший беднягу с ног.

— Госпожа Риас… одолжить вам розу для броска? — Ехидно поинтересовалась Цубаса Юра, Ладья младшей Гремори, и та, кому принадлежит второе «нескромное» попадание аж со своего относительно далёкого от коридора места (остаётся лишь диву даваться, откуда она взяла столь весомый букет, если ранее заходила, да и сидела без него)

Риас, внутренне смеясь от зрелища чуть пришибленного «чемпиона», надулась и изобразила цундере, вроде как пытающуюся скрыть тот факт, что и ей понравилось выступление… хотя уже через несколько секунд не выдержала, и совместно с большинством остальных членов собственной свиты (кроме нескольких либо хмурящихся, либо просто улыбающихся) заливисто засмеялась.