А ведь как тряслась, как боялась, что чужаки с порога обыск учинят, чующего дар с собой притащат!

Ивка переложила горячую кашу в чистый горшок и тихонько отскабливала в уголочке пригоревшие остатки из позабытого в печи. Я пару раз порывалась ей помочь, но кузнецова дочка только отмахивалась, мол, ей нужно руки чем-то занять. Тоже всё-таки распереживалась.

И не могла я это объяснить только тем, что к нам явились чужаки и чужаки, конечно же, опасные. Целый отряд до зубов вооружённых воинов, шутка ли!

Да и не просто воинов. О «Медведях» в Тахтаре и окрестностях разговоры ходили с позапрошлой зимы. А последние месяцы войны, если слухи не врали, они и вовсе провели тут, неподалёку. Теснили войска Баронов от самых северных рубежей столицы далеко на восток, до берегов Рассветного океана и окончательно раздавили их на Эрсейских полях, всего в нескольких днях пути от вересковых холмов.

И когда утром я почуяла чужаков, я и подумать не могла, что это именно они. Что Император отправил сюда свою боевую элиту.

Боги-боги, на охоту! О какой ещё охоте могла идти речь, если не об охоте на магов? Но этот их темноволосый так об этом объявил, будто вызов мне бросал. Мол, и не думайте, что сможете укрыть тут кого-нибудь от слуг Государя. Если нужно, все окрестные леса прочешем, а владеющих даром разыщем и… и все знают, что обычно делают с охотничьей добычей.

И так меня этот разговор пронял, что я не только гостям, уже кем бы они ни были, угоститься не предложила. Я даже их имён не удосужилась узнать!

Я не сдержалась, всхлипнула и прижала тыльные стороны ладоней к глазам. Под рёбрами сосало от плохих предчувствий, и сложно было сейчас сообразить — то мои расшатанные нервы голосят или дар о будущих невзгодах предупреждает.

— Госпожа?..

Я отняла ладони от глаз. Слёзы всё-таки не полились, и на том спасибо.

— Ты прости, Ива. Прости. Я что-то… вымотала меня эта беседа. Я же, представь, глупая, ни имён их не узнала, ни за стол не пригласила. Влетит мне от Няньки.

Ивка вновь склонилась над горшком.

— Не бери в голову, госпожа. Пустое. Немудрено задёргаться от такого-то. Они макушками едва потолок не подпирали, плечами едва стены не раздвинули. От такого вида попробуй не оторопей. Будет тебе горевать. Главное, не накинулись с обысками и допросами, верно ведь?

— Верно, — вздохнула я. — Только это ж не конец. Это самое начало. Сама слышала, нам с ними бок о бок несколько месяцев куковать. И не может быть такого, чтобы за эти несколько месяцев ничего не случилось. И не гнал бы их сюда Император попусту. Что-то, значит, знают.

Поэтому не жить Тахтару как прежде. И даже если дело не в ней. А вдруг где-нибудь неподалёку затаились остатки разбитого войска? А ну как в отряде решат, что тахтарцы недобитых покрывают? Сюда же пришли на постой, не в Предхолмье остановились.

Ведь в окрестных лесах, пусть местами едва ли проходимых, пряталось сразу несколько полузаброшенных родовых гнёзд Баронов. Большинство из них уже почти руины. Но были и те, которые могли сгодиться не только под место для ночлега. Часть старых замков ещё не поздно было восстановить. И, возможно, имперцы об этих замках знали. А водился в них нынче кто-нибудь или нет — в Тахтаре об этом вряд ли кому-то было известно, но это не помешало бы имперцам обвинить местных в покрывательстве врагов Короны.

И маялась бы я догадками, и пугала бы себя, и накручивала бы до бесконечности, но вернулась запыхавшаяся Нянька, велела бросить все дела и спускаться в городок. Там чужаки собирали жителей у хором головы.

Нам с Тусенной, как равным Солопу, уступили место на скамье перед длинным, просторным крыльцом общинного дома, где жил голова со своими домочадцами и все, у кого по разным причинам не было в Тахтаре своего жилья. Тут же останавливались и редкие для городка странники.

Известная мне троица стояла на крыльце. Голова торчал там же, чуть поодаль, но с таким важным видом, будто сам был одним из «Медведей».

Темноволосый осматривал собиравшихся в полукруг жителей, заправив большие пальцы за пояс с ножнами, из которых выглядывала украшенная кроваво-красным камнем рукоять меча. Он и стоявшие у него за спиной воины по-прежнему были в полной боевой амуниции, только шлемы уложили ровным рядом на тянувшуюся вдоль стены у входа в хоромы лавку.

Время от времени его внимательный взгляд падал на меня, и внутри всё сжималось. Неужели всё-таки чующий? Неужели знал, уже точно знал, что перед ним не простая ворожея?