В нашем городе есть три особых места. Мы сейчас рядом с одним из них. Если провести линию от этой кофейни к рестопабу на углу, а оттуда к фонтанной площадь и вновь к кофейне, то получится маленький заколдованный треугольник, где теряются люди без каких-либо причин. Случайные люди. Никак между собой несвязанные. Не имеющие никакого отношения к данным заведениям.

— Хорошо, люди пропадают. Это не ново. Что с фотками?

— Это объяснить сложнее. — Мужчины поставил пустую чашку на блюдце.

— Сложнее, чем высшую математику? Чем поляризацию волн, пятое измерение, формулу расчета пенсии по старости?

Он опустил взгляд. Его руки вертели чашку, катая по дну кофейную гущу. Людей в кофейне становилось все меньше и меньше.

— Вы можете решить, что я сумасшедший.

— Пока вы сталкер в брендовом пальто. Лучше будьте сумасшедшим.

— Вы должны увидеть все своими глазами, иначе, не поверите.

Очень туманный и размытый ответ, под стать погоде за окном. В противовес вчерашнего теплого денька, сегодня разыгрался ветер. Смурные и тяжелые от переполняющей их влаги облака затмили яркий кружок луны, сведя на нет попытки рассеять сгустившиеся сумерки.

— Я поверю.

Георгий отрицательно покачал головой. В этом вопросе с места он не сдвинется, как бы я ни напирала. И если он сейчас встанет и уйдет, ничего я с этим поделать не смогу. А он все еще моя единственная зацепка. Призрачная и невесомая.

— Это не займет много времени.

Мужчина оплатил счет. Весь. У меня в мыслях не появилось возражать. А вот садиться в его машину отказалась. Зачем-то же я на права сдавала десять лет назад. Конечно, имелся риск, что, избавившись от моей компании, Георгий даст по газам и свалит в закат. Поэтому на всякий случай я запомнила номер его машины. Судя по внимательному взгляду, брошенному в ту сторону, куда направилась я, мужчина запоминал номер моей. Перед этим он сообщил.

— Следуйте за мной, я поеду медленно.

— Вы могли бы просто сказать адрес.

— Проще показать.

Я выдохнула, чувствуя себя спесивым бычком.

Не любила я недомолвки подобного рода. В конце концов, тени могли утаскивать только половину из тех людей, чьи фото висели на доске. Вторую мог увозить вот этот самый Георгий. И что-то я сомневаюсь, что забирал он их в красивую беззаботную жизнь.

Понимая, что все глубже и глубже вляпываюсь во что-то дурно пахнущее, сбросила сообщение Иришке. Все как полагается. Предсмертное послание о том, кого и как винить за то, если я вдруг в понедельник не выйду на работу.

Загорелись фары. Автомобиль двинулся с места.

— Ну-ну, — пригрозила я маячащим габаритным огонькам.

— 11 -

Двадцать минут спустя мы остановились около парка. Когда-то здесь находился пустырь. Постепенно город разрастался. Появились новостройки. Район оброс зданиями и на неприглядном месте разбили парк. Под единственную зеленую зону отдали несколько сотен квадратных метров пустыря и, чудесным образом, не позабыли облагородить.

— Зачем мы здесь?

Было довольно поздно, но по аллеям еще гуляли влюбленные парочки, а вот семейные пары с детьми двигались к выходу.

— Когда вы увидите то самое место, вашего скептицизма поубавится.

— Пара вступительных слов не помешала бы, — пожаловалась я, озираясь по сторонам.

Мы свернули с главной аллеи на боковую. Для случайных прохожих мы не казались подозрительными. Такая же парочка, как и остальные.

— Вы верите в паранормальное? Речь не о духах умерших. О чем-то большем. Что за гранью нашего понимания, что неотрывно присутствует в нашей жизни и то, что мы не замечаем. Незаметное, незримое, всегда где-то на грани восприятия. Шорох в пустом доме, чье-то дыхание на шее, одинокая тень в молчаливой тишине.

Очень хотелось пошутить про налоги, но каменные дорожки и всплывающие из тумана фонари навевали совсем другие мысли.

— Вы же не о вампирах? Вампиры в реалиях нашего города — достаточно печальное явление. Ладно-ладно, я обещала снизить градус критического мышления.

Чем дальше продвигались вглубь парка, тем пустыннее становилась аллея. В конце концов мы свернули на гравийную дорожку. Уютный и таинственный парк скрывался в мерной, почти убаюкивающей речи, обнажая совсем иную реальность, что мельком проглядывала в отсветах электрического света великанов-фонарей.

Георгий продолжил рассказ не сразу. Но когда заговорил вновь, я почувствовала, как сильно его слова пробираются мне под кожу.

— Я говорю о мире незримом. О его контурах. Об очертаниях его отражений на темной воде. О его обитателях, что могли бы походить на людей. О Немерности, что состоит из других материй. Более зыбких, более сложных, с другими физическими законами, сотканных из разных частей, но цельных и неоднородных. И которому нужна пища.

Я передернула плечами.

— Немерность? — услышала знакомое слово.