Шрифт:
Она кивнула.
– Но если тебе нужен мой совет, слушай.
Встав из-за стола, я обошел его, оперся о деревянный край бедром и, сложив руки на груди, призадумался.
– Любишь Николая - иди замуж.
– Но…
– Дослушай!
Арбузова, собравшаяся было протестовать, поджала губы. Я же взирал на нее так, чтобы стало ясно - продолжит спорить со мной, не дослушав, я прикрою эту богадельню навсегда!
– Любишь - иди замуж. Благословляю вас во имя карандаша и скрепки и миллионных договоров! Аминь!
Произнеся эту фразу, я снова взглянул на часы. Итак, Арбузова, сама того не зная, окончательно подтолкнула меня к решительным действиям. А то хорош бы я был, отправляя Лидию под венец и сидючи на попе ровно в вопросах с Алиной и Машенькой.
– Вы действительно так думаете?
– пролепетала растерянная секретарша, поднимаясь с диванчика и так и продолжая теребить край юбки.
– Не думал бы - не говорил бы, - отрезал я и, подойдя к Лидии, решительно подтолкнул ее в сторону выхода из кабинета.
– А сейчас иди. Пол-литре привет!
Дождавшись, когда секретарша покинет святая святых моего офиса, я вернулся за свое рабочее место и, открыв ноутбук, принялся рыться в нем в поисках того, что буквально охватило меня за считанные секунды.
Дождавшись, пока все сотрудники разойдутся, я поехал к Цветковой. Намеренно не виделся с ней сегодня и рассчитывал на то, что она не успела отправить Машу к бабушке на кулички. Потому что на Алину и нашу дочь (ну и на Петеньку, конечно) у меня были совсем другие планы.
– Константин Павлович?
– удивилась Цветкова, открыв мне дверь.
Выглядела она при этом настолько трогательно-соблазнительной в домашней одежде и фартуке, что мне мгновенно захотелось превратиться в варвара и забрать Алину к себе в свое полное владение. И уж совсем не супы варить, как вы понимаете.
– Кажется, вчера ты обращалась ко мне совсем иначе, - хмыкнул в ответ и попытался заглянуть в квартиру.
– Ну… да, - смутилась Цветкова.
– Зайдешь, Костя?
– Нет. Не зайду, - сразу отказался я, хотя, конечно же, мне хотелось просто оказаться в квартире Цветочка, чтобы сначала отведать приготовленный ужин, потом - поиграть с дочкой, а следом - отведать уже саму Алину.
– Но…
Она нахмурилась и я уже собрался рассказать, за чем пришел, когда в поле зрения появилась Маша. Она, радостно выбежав мне навстречу со своим тюлененком, завопила:
– А я знала! Знала, что ты придешь! Мама, - повернулась Машенька к Цветковой, - почему ты не пускаешь папу в квартиру?
Алина вскинула брови и кивнула на меня.
– Он сам не хочет. Так что все вопросы на этот счет - к Константину Павловичу.
Теперь уже Машенька смотрела с немым укором на меня. Нет, из нее точно получится самый отличный босс моей самой отличной фирмы. Впрочем, об этом позже.
– Я не могу зайти, Машуль… Но у меня на это есть очень веская причина, - сказал я дочери, после чего взял паузу.
Разумеется, на Машу это возымело соответствующее действие. Поначалу она очень старалась сдержаться, но в итоге ей это не удалось.
– Какая?
– наконец потребовала она ответа.
Со стороны Цветковой я тоже видел нетерпение, с которым она едва заметно переминалась с ноги на ногу.
– Мне нужно ехать домой и собирать чемодан.
При этих словах я взглянул на Алину, ожидая понять по ее реакции, воспримет она эту информацию с разочарованием или облегчением.
– Ты уезжаешь?
– выдохнула Цветкова.
Ага, все же первый вариант, - не без довольства понял я.
– Да. Дня на два-три. Хочу покататься на аттракционах. Обожаю американские горки. А вы?
Бровки Маши поползли наверх. Удивленное выражение сменилось восторженным, а затем - расстроенным.
– Не знаю, - тихо ответила она.
– Я там ни разу не была. А Петенька был. Он рассказывал, как там хорошо.
Лицо же Алины выражало недоумение. Оно и понятно, видимо, стоит и размышляет, какого черта я приперся к ним, чтобы сообщить, что уезжаю кататься на карусельках.
– А я предпочитаю детским забавам работу, - хмуро сказала она.
Я же расплылся в довольной улыбке и, выведя на экран смартфона билеты, показал их своим девочкам.