Эрнестина тут же вспыхнула, но смолчала. Её глаза загорелись и она поджала губы, приготовившись к ссоре, но я не собирался отныне ругаться с мачехой.

Прода 19.05

— Как думаешь, мы можем чем-то помочь Хелене? — Тщательно подбирая слова, ответила королева на мою реплику. — Будет ли уместно её забрать сейчас, как считаешь?

— Нет, — я покачал головой. — Она не захочет. Хелена не хотела, чтобы я забирал её в тот раз; вряд ли она сейчас думает иначе.

— Нельзя оставлять всё так, как теперь. — Эрнестина откинулась на спинку кресла, чуть расслабившись. — Тем более, теперь мы знаем, что она нам обоим не чужой человек.

— Предлагаешь мне снова ехать за ней?

— Нет. Прошу тебя пока ничего не делать. Всё решится через несколько дней, и, пожалуйста, воздержись от необдуманных поступков. Хелене сейчас непросто, но ехать за ней не надо. — Мачеха выделила последних два слова.

Желание спросить, как же, по её версии, разрешится эта ситуация в ближайшие несколько дней, если учесть, что за Хеленой ехать нельзя, росло с космической скоростью, но я сдержался и не задал этот вопрос. Если Эрнестина так говорит, значит, знает что-то, чего не знаю я. С этим нужно считаться.

— Я летал на Шпицберген, — решил я сменить тему разговора, раз уж предыдущая исчерпала себя.

— Почему-то я так и подумала. — Эрнестина едва улыбнулась. — И как, понравилось тебе то, что ты там увидел?

— Отнюдь. Ты знала?

— До некоторых пор только догадывалась. Мои догадки подтвердились лишь когда я начала получаться письма — мерзкие, пропитанные ненавистью и сквернословием. Я поняла, что это Офелия, потому что было сделано слишком много реверансов в мою сторону на тему "Ты отняла то, что принадлежало другой, законной королеве".

— Мы можем что-то с этим сделать?

— С этим? — Ухмыльнулась королева. — С Офелией? Мы можем повлиять на ситуацию лишь самыми радикальными методами, но мне не хочется к ним прибегать.

— Радикальными? — Я выгнул бровь. — Что ты имеешь ввиду? Наемный убийца? Отравитель?

— Ты мыслишь в нужном направлении, — развеселилась Эрнестина. — Никогда бы не подумала, что мы будем обсуждать варианты убийства твоей матери. Лично я за снайпера.

— Она далеко не самая лучшая в мире мать. Но ты права, убийство — это лишнее.

— Эрик, я бы хотела дать тебе совет. Ты должен быть неимоверно осторожным и беречь Мэрит так, как никогда до этого. Её шестнадцатилетие уже через несколько дней, и она сможет вступить в частичное право владения Шпицбергеном. Офелия мертва по всем документам и перед всем миром, но только не перед нами. Она сделает всё, чтобы не допустить Мэрит к унаследованию земель Шпицбергена, иначе это грозить раскрытием её инкогнито. Умоляю тебя, не спускай глаз с сестры. Кто знает, какой вред Офелия способна ей причинить. Возможно, скоро разговор о снайпере покажется тебе не таким уж и нелепым.

Глава 20. Укоризна

Хелена

— Хелена? — голос Эрнестины звучал взволнованно. Ещё бы! Так беспардонно выставить Эрика из библиотеки — для этого нужно быть королевой, не меньше. — Ты в порядке?

Сложно сказать, особенно если учесть то, что я сижу под столом, скрюченная в три погибели.

— Нормально. — Я распрямилась, чуть стукнув кулаком по одеревеневшей спине и расправляя юбку. — А как вы поняли, что меня нужно спасать?

— У тебя на лице было написано.

Эрнестина сработала просто как настоящий боевой товарищ — в доли секунд стащила с меня парик, надела его на себя, и, к тому же, элегантным движением руки отправила меня чилиться под стол. Операция прошла успешно — Эрик, если что-то и заподозрил, особого вида не подал и обыскивать помещение не стал.

— Вы мне жизнь спасли!

— Я всегда помогаю родным. — Лицо Эрнестины озарилось улыбкой, которую смело можно было назвать материнской — столько теплоты в ней сквозило. — Очень рада с тобой повстречаться, Хелена. Жаль, что наше знакомство случилось так поздно. Но ведь у нас уйма времени наверстать упущенное, не так ли?

Она уже мне нравилась в разы больше, чем родная мать.

Примерно через полчала мы собрались в кабинете моей коронованой тёти: я, сама Эрнестина, и мои родители. Лицо королевы казалось непроницаемым, но злость, с которой она смотрела на мою маму, было не скрыть.

— Наконец-то мы увиделись, Корнелия. — Начала разговор тётя. — Я безмерно на тебя сердита.

— Не начинай. — Скривилась мать.

— Начну. — Тоном, не терпящим возражений, припечатала Эрнестина. — Как ты могла так поступить? Ладно ещё я — хотя для меня тоже дикость, что о собственной племяннице узнаю на старости лет — но как ты могла так поступить с Хеленой? Ты ей жизнь сломала!

— Это ты ей жизнь сломала. — Ледяним тоном отвечала мама. Я аж рот приоткрыла от удивления этой бессмыслицей. — Ты заставила Уиллема забрать меня. Тебя не интересовали причины, удерживающие меня в Британии.