Красные одежды окутали его, а на глаза неожиданно легла изящная рука старейшины.

— Спи, — коротко сказал тот ему на ухо и Гуй Син почувствовал ужасную слабость в теле, — он уже далеко.

Это были последние слова, которые он услышал прежде чем старейшина Ли окончательно усыпил его.

— Юнь Гун Чжэнь…

Гуй Син выдохнул и медленно открыл глаза. Его голова болела, мысли все еще были спутаны, но он все еще помнил, что произошло. Он снова потерял его, Юнь Гун Чжэнь снова ушел. Гуй Син вновь ощутил то отчаянье, как в день, когда узнал, что магистра больше нет в этой школе.

Его взгляд прояснился, и он увидел темный потолок из красного дерева, на котором играл желтый свет от бумажных фонарей. Была уже глубокая ночью. Он услышал шорох рядом и повернул голову. Его взгляду предстала следующая картина: в центре комнаты низкий стол из красного дерева, на котором и стояли фонари. На нем разбросаны бинты, а в глиняной ране кровавая вода с выброшенными испорченными тканями. Перед столом сидел старейшина, чья одежда была полностью спущена по пояс. Зажав в зубах полотенце, он стягивал бинты вокруг своей талии. Его лоб покрывали капельки пота, а волосы были подобраны красной лентой. На крепком, но раненом теле старейшины так же играло золотое пламя бумажных фонарей, придавая его виду еще более таинственный вид.

Затянув достаточно, он завязал узел, после чего выдохнул и вынул ткань изо рта. Почти сразу он взглянул в сторону кровати, на которой и лежал ученик.

— Очнулся, — сообщил очевидное он, после чего начал собирать бинты со стола, — у тебя крепкий разум, ты проспал совсем немного.

Гуй Син стал выглядеть мрачнее. Его не просто так принесли именно в дом старейшине. Чтобы он не попытался сбежать сразу, как очнется.

— Ты удивил меня, — старейшина сел поудобнее, — после всего, что я сказал, все равно помчался за ним, как мотылек на огонь.

— Когда вы позвали меня поговорить, то уже знали, кто он, верно? — Гуй Син безрадостно смотрел вперед себя.

— Да, знал. Еще когда Чжи Ху рассказал мне о происходящем. Шань Ян никогда не отличался смелостью.

Гуй Син сжал кулаки. Обида наполняла его с головой, но он держал себя в руках.

— Ты думаешь, я ничего не понимаю? Не вижу твоей преданности ему? — старейшина вздохнул и поднялся, подойдя к кровати, — все ополчились против него, а я один буду верен и последую хоть в город Демонов хоть в преисподнею? Думаешь, ты единственный, кто так думает в этой школе?

Старейшина взял веер и присел на кровать, на которой лежал Гуй Син.

— А как же его ученики? Разве они встали против него? Разве отзываются дурно? Разве не Чжи Ху встал на его сторону перед советом учителей в другой школе? Но мир сложнее, чем тебе сейчас видится. Ты не задумывался над тем, зачем вообще Юнь Гун Чжэнь появился со своим учеником на пике Шань?

Гуй Син молчал. А старейшина Ли, подождав немного, поднялся и подошел к одной стене, на которой висела картина, после чего сорвал ее, открывая пролом в стене.

— Разве он пришел ради своих учеников? Он пришел забрать нечто важное, о чем он знал, — старейшина резко распахнул сломанные дверцы, — и сделал это.

Гуй Син сжал кулаки почти до крови впившись в ладони ногтями, но продолжал молчаливо наблюдать.

— Мы оба знаем, что происходит и это наше сражение и мира даши. Мы оба не желаем втягивать в это учеников, именно поэтому ни один из учеников пика Шань не напал на него, именно поэтому он прогнал назад троих своих учеников. Двоих же было напрасно пытаться переубедить или вернуть назад, ты уже наверняка понимаешь, почему. Ты молод и слеп как народившийся котенок, ничего не знаешь, но рвешься вперед, — строго начал отчитывать старейшина, раскрыв свой веер и начав обмахиваться с ним, — то что происходит сейчас в мире серьезно. Это не игра в «Магистр ушел жить к демонам». Появился первый даши вне-мирья. У нас есть причины для сражений, а у него была причина проникнуть на пик и похитить эту вещь. И ты был к этому никак не причастен.

Старейшина Ли вновь резко закрыл Ву Шу.

— Даже сейчас ты внимательно слушаешь, но не прислушиваешься к моим словам, и я вынужден пойти на более крайние меры. Теперь ты будешь под постоянным моим присмотром. Сначала открой глаза и посмотри, за кем ты следуешь. Ты рвешься за ним в пропасть, но придет ли он ради тебя еще хотя бы раз?

— Я буду верен этому человеку, даже если он сам сбросит меня в пропасть, — твердо ответил Гуй Син, посмотрев прямо в глаза старейшине.

Тот мрачно смотрел в ответ, после чего глубоко вздохнул и открыл веер, закрыв часть своего лица им.

— Хотя бы прислушайся к другому моему совету, в таком случае. Посмотри на себя, ты еще слаб, не обучен. Поэтому сейчас ты даже не смог последовать за ним и был пойман учениками. Ты пришел сюда учится, а эта школа всегда будет местом, которое любим и я и магистр. Учись, а если вашим путям суждено переплестись вновь, тогда и решишь все для себя. Но помни, как только ты пойдешь за ним, то станешь врагом мира даши. Так будь достаточно силен, чтобы тебя не убили или схватили в первой же схватке.