– Не узнать... Здорово отделал, - пробормотал капитан, озираясь.

Действительно, подвал приобрел вполне респектабельный вид - пол был покрыт наборным паркетом со сложным рисунком, стены обшиты ясеневыми панелями. Посреди комнаты красовался огромный круглый стол карельской березы в окружении шести массивных кресел, обитых светло-коричневой кожей. У стены напротив двери Степанов заметил небольшой кабинетный бар с двумя хрустальными графинами и дюжиной стаканов на стойке. Странный контраст антикварной мебели и дорогой отделки помещения составляли штабель из нескольких ящиков защитного цвета и брошенный на пол возле ящиков облезлый кукуль - спальный мешок из овчины, мехом внутрь.

– Сторож здесь у тебя живет, что ли?
– показал капитан на мешок.

– Это я здесь живу, - грустно ответил Питон.
– Я! На полу сплю - не могу на мягком, остеохондроз, мать его...

– В подвале-то зачем?
– удивился капитан.

Вместо ответа Питон подошел к ящикам, поднял крышку верхнего и вытащил оттуда странной формы оружие.

– Видал, Миш, такого зверя?

– "Стерлинг-пэтчетт", - сразу определил Степанов.
– С глушителем и откидным прикладом, под патрон "парабеллум".

– Верно!
– Питон с уважением посмотрел на гостя.
– Что, приходилось пользоваться?

Степанов молча кивнул.

– Вот с этим "стерлингом" и сплю.
– Питон достал из ящика магазин и вставил его в пистолет-пулемет.
– И в подвале из-за него, можно сказать, оказался...

– Ты поосторожней!
– Капитан отвел ствол в сторону.
– Пальнешь спьяну...

– Да, да...
– Питон небрежно швырнул оружие на стол, на светлой поверхности столешницы появилась глубокая царапина.
– Хорошая, значит, пушка?

– Смотря для чего, - пожал плечами капитан.
– Неплохая для коротких дистанций и в условиях малой освещенности - там должен быть специальный диоптр на прицеле. Лет пятнадцать назад "стерлинг"

был на вооружении английского спецназа.

– Все верно, Миш. НАТО списало, а я подобрал.

Здесь спрос большой. Хочешь, подарю экземплярчик?

– На кой он мне?

– Ну как же, вдруг опять воевать соберешься...

– Пошел ты... Достал уже с этой войной.

Питон прошел к бару, взял графин, взболтнул, с сомнением покачал головой и поставил обратно.

– Хорош, пожалуй, на сегодня...
– пробормотал он себе под нос и повернулся к гостю.
– Помнишь, Миша, ты мне рассказывал, как с Сильвером познакомился?

– Помню.

– Придется опять тебе с ним повстречаться.

– Это еще зачем?

– Тебе же деньги сделать надо? Надо! Вот здесь твои деньги и лежат.

– Так, так...
– протянул Степанов, присел к столу и взял в руки пистолет-пулемет.
– Таким макаром отработать предлагаешь?

Он вскинул "стерлинг" и потряс руками, имитируя стрельбу.

– На такое-то дело охотников хоть отбавляй, - пренебрежительно отмахнулся Питон.
– И по дешевой цене. Мне голова этого трубача паскудного не нужна. Мне товар нужен.

– Товар?

– Ну да. Я, Миш, нынче в первые лица по этой части выхожу, - Питон указал на оружие.
– Большие обороты. Очень большие! Ты мне с рижским транзитом помог тогда сильно...

– За то - мы в расчете.

– Ну да, конечно. Месть штука благородная, но не от большого ума, а, Миш?

– Не твое дело.

– Не мое, - вздохнул Питон.
– Где уж нам высокие чувства проявлять... Так вот, кассетку с откровениями того плашкета, что ты здесь потрошил, сохранил, надеюсь?

– Разумеется.

– Очень правильно поступил, очень! Обменяй мне эту кассетку на вагон получишь пятьдесят тысяч гринов, новыми, хе-хе...

– Что за вагон?

– Да видишь ли, Миш, проруха вышла! Взял я Сильвера в долю в одном дельце. Заказали мне орлы бородатые, с кем ты так доблестно сражался, кое-что по мелочи, А у Сильвера дела туго пошли - он в строительный бизнес крупно вложился, а там сейчас ступор, ну я и помог по доброте душевной, дал кусок откусить. А теперь вот слезами горькими обливаюсь и в подвале сплю. Зажал один вагон паразит патлатый!

– Да с чем вагон-то?

– Одноразовые гранатометы - "Муха", "Удар". И еще "Шмель".

– Ваго-о-н?!

– Ага! Вагон. Пульман. Сорокатонник. А деньги уже в деле - у меня не лежат. Ребята с бородами-то горячие, нервные такие они. Я здесь, у себя, вопли эти "Аллах акбар!" услышать не хочу. И воевать - ну никак не тянет. Некогда, ей-богу!

– Ты, значит, "чехам" оружие гонишь...

– Да разве ж я один? Кругом оглянись, Миш!