Принцесса встала с кресла и решительно подошла ко мне.

— Я их обязательно найду! — с вызовом произнесла она, чуть ли не тыкая в меня пальцем. Я развел руками. Если хочет, то пусть ищет. Я не буду мешать, только пусть сначала ответит на мои вопросы.

— Мне вот интересно, а почему вы сбежали из дома? — Может я ошибаюсь, и были еще причины кроме как романтические бредни молодых дам.

— Это сложно, — сказала Эрика и, обняв себя руками, отошла на пару шагов от камина. — У меня были причины так поступить.

— Я вас слушаю.

— Я хочу выйти замуж по любви, — вздохнув, тихо проговорила она. — Не из-за государственных соображений и не из-за трона и богатства, а по велению сердца. Отец захотел, чтобы я вышла замуж за принца Родрика из соседнего королевства. Конечно, он хорош собой, богат… но все знают про его непостоянность и увлеченность девушками… Король Сирании хотел остепенить сына и в качестве его будущей супруги выбрали меня. Но я не хочу такого мужа, который будет считать меня красивой игрушкой!!!

О как… значит в ней заиграло чувство собственного достоинства, и она пошла наперекор родителям. Интересненько…

— Я всегда считал, что династические браки заключаются именно так. Вроде появился наследник, и супруги заводят себе любовниц и любовников, уже по любви. Разве не так?

— Так, я даже раньше не особо была против такого союза, — вздохнула принцесса, — но дело ведь не только в Его Высочестве Родрике. Он лишь часть проблемы. Главная причина моего ухода это мой отец, король Наилий.

Я удивился, не знал, что причины еще более глубокие, чем мне казалось раннее. Вырисовывается целая семейная драма. Неужто злой папенька заставлял выйти замуж?

— Почему он меня не любит, — продолжала говорить Эрика, ее голос начинал дрожать. — Я ведь не приложение к договорам, я живой человек! Почему он ценит мою жизнь и свободу так дешево?! Как… как эти отвратительные договора!!!

— Я уверен, он вас любит, — я подошел к девушке, и немного колеблясь, все же положил свою руку ей на плечо. — Он, наверное, хочет вам хорошего будущего. Ведь, наверняка, этот Родрик наследник трона, а после станет королем… а вы королевой… И уж тогда…

Принцесса резко повернулась ко мне, не дав договорить мои мысли по поводу причин такого поступка короля Наилия. В ее глазах стояли слезы. Вдруг одна слезинка скатилась по ее щеке. Она на меня смотрела так умоляюще и грустно, что у меня сердце стало разрываться от боли. И куда делась та надменная принцесса? Вместо нее стояла простая девчонка, у которой на сердце было очень больно.

Внезапно вспомнилась Элиза… а они ведь похожи… особенно, когда плачут. Я закрыл глаза, прогоняя предательское видение и резко отдернул свою руку, сжав ее в кулак.

— А почему он не спросил, чего хочу я?! — закричала Эрика, по ее щекам побежали слезы. — Почему он ни разу не поговорил со мной, как отец с дочерью? Почему я узнала о своей свадьбе только тогда, когда до нее оставалась неделя?! Я ведь хотела с ним поговорить, хотела у него столько всего спросить, но всегда слышала одну фразу: король занят. Почему?!

Вдруг Эрика прижалась ко мне и стала плакать на моей груди. Я не знал как себя вести, чтобы не разозлить девушку. Я себя почувствовал неловко и слегка растерянно. Что мне делать? Как себя вести чтобы не ранить и без того хрупкие чувства принцессы? И не поверишь, что она каких-то несколько минут назад обвиняла меня во всех грехах мира, а сейчас жалась, как к самому близкому человеку.

Я ведь прекрасно понимал причины поступка Наилия, и, что греха таить, был полностью с ним согласен. А то, что король был постоянно занят — возможно, ему самому нелегко далось такое решение судьбы дочери, и он просто не хотел с ней встречаться, чтобы видеть в ее глазах немой упрек и объяснять, почему он ее продал Сирании. Но вот как это объяснить принцессе, чтобы не задеть ее чувства?

— Эрика, — тихо произнес я, гладя девушку по голове. — Ваш отец, конечно, не идеал, но он не самый худший вариант. Вот мой — был намного хуже.

— Правда? — пробубнила девушка, шмыгая покрасневшим носом.

— А то, — усмехнулся я, — всей его отцовской любви хватило на то, чтобы отдать меня на попечение старому мараз… учителю, когда мне исполнилось пять лет.

Я ему, похоже, тогда мешал проводить эксперименты…

— И вы… — она посмотрела на меня покрасневшими глазами, — вы его больше не видели?

— Нет, — я грустно улыбнулся. — Через год он умер. Нелепая смерть. Вызвал демона или был пожар в его лаборатории… кто знает? Но тогда я уяснил на всю жизнь одну простую истину.