Преображенский несколько секунд внимательно рассматривал его, а потом кивнул:

– Что же, в таком случае, думаю, нам не придётся лишать Оксану Владимировну ценного сотрудника. Заочная форма нам с вами вполне подойдёт.

Дамир вновь перевёл на него вопросительный взгляд:

– Заочная… форма?

– Я предлагаю вам продолжить обучение в аспирантуре, Дамир. Под моим руководством. Как вы на это смотрите?

– В аспирантуре?! – кажется, он вёл себя будто недоумок, но совершенно ничего не мог с собой поделать. – Но я… Александр Геннадиевич, я же… Мне не грозит не только армия, но и красный диплом. Совсем не грозит… Зачем я вам?

Преображенский откинулся на высокую спинку своего «дореволюционного» стула и улыбнулся:

– А я никогда не берусь за краснодипломников, Дамир. Мне гораздо интереснее такие как вы – люди, искренне заинтересованные своим делом и не тратящие времени и сил на то, что для них незначительно. Я за вами, знаете ли, давно наблюдаю и… мне бы очень хотелось с вами поработать.

Дамир растерянно молчал. Чего-чего, а подобного от чаепития с Преображенским он точно не ждал. Александр Геннадьевич уже лет семь брал не больше двух аспирантов в год, а желающих попасть именно в его руки только прибавлялось. Видманов даже в самых смелых своих мечтах не мог предположить…

– Не торопитесь с ответом, Дамир, – мягко улыбнулся Преображенский. – Подумайте. Время у нас с вами ещё есть.

И тут же переключился на дипломный проект Дамира, с искренним интересом начав расспрашивать о готовности практической его части.

От Преображенского Дамир вышел к концу следующей пары, сытый, немного обалдевший и под завязку наполненный полезными замечаниями и собственными интересными идеями, родившимися в процессе дискуссии. Хотелось срочно обсудить произошедшее с Сенотовой. Всё! И предложение Преображенского, и его поправки, и свои мысли!

Дорога заняла больше часа. Активно застраивающаяся окраина города, где теперь жил и работал Дамир, радовала свежим воздухом и возможностью за десять минут пешей прогулки добраться до длинной полосы песчаного пляжа на берегу Волги. Но имела она и свои существенные минусы, одним из которых для Дамира стал долгий путь в университет и обратно.

Ноги сами несли к любимой работе, да только дома в полном одиночестве сидел больной котёнок. Пришлось, тяжело вздохнув, проскочить мимо крыльца с вывеской «Ветеринарная клиника “ЗооЛекарь”» и направиться к пятиэтажке в конце улицы.

Пират не выглядел страдающим от одиночества. Он крепко спал. И делал это, свернувшись калачиком в центре разобранной постели Дамира, вероятно, решив не возвращаться в обувную коробку, рядом с которой напрудил лужу.

Ругаясь сквозь зубы, Дамир убрался, покормил котёнка, сделал ему все необходимые инъекции, промыл гноящиеся глаза и заложил в них мазь… Когда он закончил, устали оба. А нужно было ещё сбегать за лотком и наполнителем (раз уж паршивец изобразил способность к передвижению и нежелание гадить под себя), по пути выкинуть мусор, потом принять душ, быстренько оформить свои новые соображения по поводу диплома в более-менее связную идею и хоть немного расписать её на бумаге…

– А… вот у нас Дамир Тахирович сейчас вами займётся, – улыбнулась, хищно сверкнув клыками, Сенотова, когда Дамир, на ходу натягивая халат, заскочил в кабинет.

На полу, грустно глядя на хозяйку – молоденькую девушку с заплаканным лицом, лежал лабрадор и едва заметно приветственно постукивал хвостом по напольной плитке.

Дамир быстро посмотрел на часы. Пять минут седьмого. Он виновато улыбнулся Сенотовой.

– Займитесь пациентом, Дамир Тахирович, – отмахнулась она и сунула ему листок с результатом анализов.

Дамир глянул в бумажку. Бабезиоз. Псу девять лет.

Он опустил глаза. Девушка, присев на корточки, осторожно, будто боясь причинить боль, гладила пса по лобастой голове и тихонечко всхлипывала.

Ладно. Поговорить с Сенотовой он всегда успеет, сейчас главное – спасти собаку.

– Давай-ка взвесим тебя, – он снова посмотрел в листок, – Варежка?

Девушка шмыгнула носом и кивнула:

– У него очень длинное имя. Первое Вариженталь. А я Варежкой звала… Он был маленьким и пухлявым, – у неё задрожали губы, по щекам быстро потекли крупные горошины слёз: – Пожалуйста. Спасите его…

Дамир покосился на остановившуюся у двери Сенотову. Та с сомнением качнула головой, слегка вздохнула и вышла. На шесть у неё сегодня была назначена операция. Остеосинтез бедренной кости у кота. Дамир вчера надеялся, что сможет ассистировать, а в итоге опоздал на целых пять минут… и её задержал на приёме.

Потом. Самобичевание потом. Сейчас – пёс.

– Спасём, – твёрдо ответил он девушке, поднял старичка-лабрадора на руки и переложил на весы. – Тридцать восемь. Здоровяк! Давай-ка на стол, Варежка. Там нам будет удобнее…