Высокий медленно приближался. Слай принял оборонительную стойку, нелепо закрыв кулаками лицо. Твин улыбнулась: знакомый приём. Этот точно клюнет.

Поведя плечами, соперник атаковал. В самый последний момент, когда удар должен был обрушиться Слаю на голову, кулак ординария вдруг беспрепятственно прошёл сквозь воздух.

Со стороны ложи послышался одобрительный возглас.

Синий недоуменно завертелся по сторонам, потом что-то раздражённо выкрикнул. Внезапно ноги его подкосились, и он бухнулся в песок. Слай появился прямо перед ним и с размаху въехал коленом в челюсть. Ординарий закачался и завалился вперёд.

Крепкий гад! От такого удара челюсть должна крошиться в щепки как нефиг делать.

Слай снова исчез, не дожидаясь, пока противник очухается. Зря спешит хистовать, лучше бы силы поберёг.

С трибуны сердито крикнули. Кому-то из господ явно не понравилась тактика Семидесятого.

Высокий тряхнул головой, подскочил, начал наугад месить воздух вокруг себя. Слай появился слева, пригнулся, уворачиваясь от кулака, и нанёс удар в живот. Затем второй, потом снова исчез. Высокий согнулся, чуть попятился и замер, уставившись зачем-то на песок. В какой-то момент, резко выпрямившись, он со всего маху двинул кулаком в пустоту.

Рядом чертыхнулся Харо. Твин затаила дыхание, надеясь до последнего на промах, но ординарий всё же угадал — Семидесятый, сбитый с ног мощным ударом, валялся в песке, пытаясь подняться.

Противник замахнулся ногой, целясь в голову, но Слай в последний момент успел откатиться в сторону и применил маскировку.

— Добивай его уже, хватит выделываться, — напряжённо прошептала Твин.

Ординарий кружился волчком, высматривая в песке следы. Вскоре сообразив, что второй раз его уловка не сработает, он замахнулся, видимо, полагаясь на удачу, но впустую. Снова появившись, Слай обрушил удар, тяжёлый, с оттяжкой, и Твин показалось, что даже отсюда она услышала хруст сломанной переносицы.

Семидесятый больше не хистовал. Следующий удар он нанёс ординарию под ухо: бил наверняка, чтобы тот уже не поднялся. Соперник пошатнулся, завалился набок, но всё-таки не отключился. Тогда Слай оседлал его и продолжил добивать, пока тот в конце концов не поднял три пальца вверх, принимая поражение.

Протяжный гул рога оповестил, что бой окончен.

Только сейчас Твин вспомнила о Триста Шестом, но с ним, как всегда, всё было в порядке. Скрестив руки на груди, здоровяк стоял рядом с поверженным противником и с интересом наблюдал за поединком друга.

Гвардеец поманил рукой победителей. С довольным видом, под жидкие аплодисменты они подошли к господской ложе. Хорёк что-то сказал им и отправил восвояси.

Повезло — Слай отделался лишь лёгким испугом, хотя правый глаз уже начал заплывать, а из раны на переносице сочилась кровь. Главное, что переломов нет, а синяки да ссадины заживут быстро.

— Непростые ребята, будь начеку, — шепнул он ей.

— А неплохо так этот хрен тебе всадил! — Девятнадцатый восторженно заржал.

— Я сейчас сама тебе всажу, если не уймёшься! — не выдержала Твин. И как можно быть таким говнюком?!

— Позже, крошка, — подмигнул тот, — не у всех же на виду.

Ей с трудом удалось удержать Семидесятого. Разгорячённый боем, он готов был разорвать мудака на части, если это, конечно, вообще возможно.

Рог затрубил вновь. Девятнадцатый хрустнул костяшками, послал воздушный поцелуй Твин и вместе с Шустрым бодро зашагал навстречу противникам.

Она проводила их хмурым взглядом и повернулась к Харо:

— Кто их соперники?

— Скорпион тот, что слева.

— Значит, нам достанется второй.

— Как видишь.

Она снова почувствовала на себе чей-то взгляд и непроизвольно оглянулась. Человек в чёрном пиджаке тут же отвернулся. Да что ему нужно! Почему так пялится?

— Хрена себе!

Привлечённая возгласом Триста Шестого, Твин посмотрела на арену. Шустрый неподвижно лежал на песке. Над ним возвышался ничем не примечательный соперник — обычный скорпион, подтянутый, невысокий.

— Как это он его… — она удивлённо заморгала, — так быстро?

Слай разочарованно пожал плечами:

— Нефиг клювом щёлкать.

— Одним ударом вырубил, — Триста Шестой присвистнул. — Мощно!

Девятнадцатый, кажется, смекнул, что здесь не шутят и, бросившись со всей дури на своего противника, сбил его с ног. Похоже, страх придавал ему сил: он орудовал кулаками без передышки, пока враг не перестал сопротивляться и не поднял руку, принимая поражение.

Бой закончился. Аплодировали все сидящие, кроме той, светловолосой, на которую залип Харо.

— Неплохо! — похвалил Триста Шестой. — Суетливо маленько, но с чувством.