— Иду, — отвечаю я и не глядя, плетусь на кухню, плотнее придерживая покрывало.

За завтраком, мужчины обсуждают какие-то свои дела, и планы на день, не вникаю. Вникаю во вкуснейший омлет. Пышный и румяный. Может я просто проголодалась, и поэтому кажется, так вкусно.

Ага, проголодалась!

И секса давно не было.

Хорошие оправдания.

— Спасибо, очень вкусно, — ограничилась я сухой благодарностью, и принимаюсь за кофе.

— Конфетка, а ты чего такая злая, вроде же наоборот должно быть, — хмыкнул Саша, видя моё подавленное настроение.

— Всё в порядке, — снова сухо отзываюсь я.

— Может развеселить? — Кирилл подаётся вперёд, и я вскакиваю.

— Нет не надо, у меня от вас и так всё болит! — восклицаю я.

— Прямо всё? — задирает бровь Саша.

— Всё, — отвечаю я, — и на этом всё, дайте, что-нибудь надеть, и я пойду.

— Угомонись, и пей кофе, — Кир уже спокойней смотрит на меня, — никто тебя не тронет, раз не захочешь, вроде понятно же уже…

Ага, понятно, только кто сказал, что я не хочу.

Я присаживаюсь за стол и даже не смотрю в их сторону, чтобы вот не представлять, как эти руки мускулистые могут обвивать и пальцы длинные проникать везде, и губы полные, терзать. Нет, нет!

Ой, ой, ой! Я что же запала на них, на обоих?

Нет, надо бежать, пока не поздно, потому что вот это, вообще за гранью. Меня хорошо оттрахали, а я как наркоманка подсела на них, как на наркоту. Я допила кофе, и вышла из кухни.

Бельё испорчено. Платья нет. Остались только чулки и туфли. Может позвонить девчонкам и попросить привезти одежду, но тогда вопросов не избежать, а я вот не настроена на допрос с пристрастием.

Пока я раздумывала, в комнату зашёл Кирилл, открыл шкаф и достал, чёрную рубашку, и, подумав, добавил косуху.

— Одевайся, мы тебя подвезём, а то в таком виде украдёт кто-нибудь, — ухмыльнулся он.

— Вообще-то это благодаря вам у меня такой вид, — фыркнула я, и стала раскручивать покрывало.

— Не бузи, в следующий раз аккуратно раздену, — снова усмехается Кир и выходит.

Что?! Никакого следующего раза! Ещё чего! Всё хватит! Я и от этого не отошла ещё.

Быстро одеваюсь, пока он вышел. Немного подумав, натягиваю чулки, потом туфли, натягиваю поверх длиной рубашки Кирилла его косуху. Выхожу в прихожую, оценить свой вид. Пожалуй, всё-таки хорошо, что они меня отвезут, потому что, вот так на улице только проститутки ходят.

Да рубашка, конечно длинная, и косуха, с одного плеча слезает, но в сочетании с чёрными чулками и туфлями на высоком каблуке, а если ещё и добавить лицо с опухшими губами, и ярко-зеленые, сейчас глаза, которые так и кричат, о сытости, то только на панель.

— Охуенно выглядишь, конфетка, — подтвердил мои догадки Саша, походя мимо, шлёпнул меня по заду, а если учесть что белья на мне нет, то получилось очень чувствительно. Я взвизгнула и потёрла ушибленное место и с досадой почувствовала жар визу живота. Я шлюха.

— Кир, я у тебя рубашку возьму, а то моя испорчена, — кричит Саша, из комнаты.

А у меня от таких замечаний щёки горят, потому что перед глазами образы живые встают, того что происходило здесь вчера.

— Бери, — проходит мимо Кирилл, а я стою пошевелиться не могу, придавленная опять стыдом.

Саша выходит из комнаты, застёгивая на ходу белую рубашку, и идёт на кухню, насвистывая что-то под нос.

Вообще у них настроение приподнятое не то, что у меня. Ну, они-то муками совести не обременены. Для них это скорее и не первое такое приключение, видно же матёрые мужики, опытные.

— Зеленоглазая, иди сюда! — зовёт Кирилл.

Я отмираю и захожу в комнату. Он как раз надевает ботинки, сидя на кровати.

— Иди ближе, — урчит его низкий голос, и когда я подхожу совсем близко, он сгребает меня в объятия и садит на свои колени.

— Ну, че гасишься? — зарывается у меня в шее, и ведёт горячими губами, а у меня сердце замирает. Потом носом в волосы, и дышит жарко, и я вся в дрожи, сжимаюсь на его руках.

— Всё же охуенно было, чего недовольная? Обидели что ли?

Вот чего не ожидала, и от кого не ожидала, так это от Кира, и то, что его будет беспокоить моё состояние.

— Всё нормально, — не совсем твёрдо произношу я.

— Ну, окей, раз нормально, то нормально, — впрочем, не настаивает он, и оглаживает мой зад, и я ёрзаю недовольно.

— На, вот возьми, — я перевожу взгляд на его руки, и замираю. Он держит распущенным веером деньги, пятитысячные купюры и протягивает мне. Я на мгновение выпадаю из реальности. Вот моё наказание за блядство. Ну а что я хотела, ведь не признания в любви и предложение руки и сердца. Вполне закономерный итог распутной ночи.