О приглашении вспомнили глубокой ночью. Виррис смущённо ойкнула, Бьорд криво усмехнулся, обратил наконец внимание на одну из распластанных возле постели записок.

— Утром ответим, не буду будить дражайших родичей сейчас. Невежливо и вообще.

Его жена согласно зевнула и так уютно и естественно устроилась у него под боком. Как же ему было хорошо.

…

— Эль, я же говорил: не ранее обеда! — суровый Дарриел Сайттен, победно улыбаясь, смотрел по ту сторону сферы вызова на свою герцогиню. — Сегодня-то вас ждать? А то у меня запасы вашего островного эля кончились…

Маленький изящный кулачок быстро ткнул в герцогский бок, обтянутый мягкой шерстью сюртука. Со всеми этими обязательными элементами мужского гардероба бывший шелтарский дикарь кое-как смирился и перестал страдальчески закатывать глаза.

— Принесу, у меня осталось несколько бутылок, — заверил Зоратт. — Сегодня мы будем, если ваше приглашение ещё в силе.

— Вы помолодели, Бьорд, — с озорной улыбкой заметила Элге, а на своего мага метнула строгий взгляд.

Тот фыркнул. Ещё бы: счастье очень украшает, с помощью Виррис он наконец-то смог его примерить. Вир выглянула из-за зораттова плеча и шутливо-обвинительно ткнула в это плечо длинным пальчиком.

— Кстати, знаете, что означает его имя на герриардском языке? Бьордхард — несгибаемый!

Бьорд скромно поправил на пальце перстень, ухмыльнулся самым краешком тонких губ. Он проснулся раньше и тихонько, чтобы не разбудить своё чудо, любовался спящей молодой женщиной, и первым заметил едва различимые снежные узоры у неё под кожей. Вот как, не думал, не вспомнил ни разу за потрясающе сладкую ночь, а магия воды, снега и льда — вот она, украшает хрупкие плечи, стройную спину. Тем же утром Вир нечаянно заморозила чай в его чашке, просто обняв ладонями, желая попробовать вкус добавленных трав.

— Ой.

— Лишь бы не воду в купальне, пока я там сижу, — хмыкнул Бьорд весело, дотянулся и поцеловал поочерёдно обе ладони смутившейся жены. — Хотя это мне не страшно. Ничего, я научу тебя, как с этим жить, если пообещаешь не разбивать ледышки о мою голову.

Виррис разглядывала свои руки и ошеломлённо моргала.

Но этим он с герцогом и герцогиней делиться не будет.

Элге ждала возле открытого портала, с лица не сходила довольная улыбка. Кажется, её переживаниям за сестру наступил конец, и это действительно радовало. А от того, как менялся день за днём её собственный герцог, несостоявшийся король Калдигерна, ни разу об этом не пожалевший, сердце наполнялось простым человеческим счастьем. Во всяком случае, с ней и в кругу близких людей он совсем не походил на лесного отшельника.

Только к лесу не подходил, держался на расстоянии, даже смотреть в ту сторону без содрогания не мог. Но Элге знала, что её маг однажды преодолеет и это, времени у них — целая вечность, и когда-нибудь прекрасный серебристый зверь из Шелтара снова посмотрит на них жёлтыми глазищами, и подойдёт, и по очереди боднёт крупной лобастой головой.

Когда-нибудь это обязательно будет.

***

ЭПИЛОГ

/несколько месяцев спустя, Леавор, королевский дворец/

— Ты знал? Нет, скажи честно: ты знал?!

На Бастиана было жалко смотреть. А Дарриел, как родной брат, мог бы, между прочим, проявить больше участия и беспокойства! И гнева. Но этот невозможный братец являл собой образец возмутительного веселья, проявляющегося в подрагивающих уголках губ на безмятежном лице. Нет, надо отдать ему должное: в первый день он так не веселился, а только головой качал и языком цокал. И герцогиню свою попросил величествам травок успокаивающих заварить. Да, и его высочеству Дастьену тоже: очень уж порывисто за кинжал хватался да пальцами щёлкал, вызывая язычки пламени. Вот же заладили с венценосным папенькой: убью, в кандалах заставлю ходить до конца дней, повешу, спалю! Определились бы. Теона куда хладнокровнее отреагировала, и никаких угроз! Но теперь, спустя несколько дней и десяток повторяющихся разговоров, Дарриел веселился, словно не о племяннице родной речь шла!

— О том, насколько сумасбродна и своевольна твоя дочь? Нет, конечно! Хотя догадаться можно было. О чувствах Теро — да.

— Об этих самых чувствах, будь они неладны! Почему мне не сказал?!

— Вестеро просил не говорить, — развёл руками герцог Сайттен. — Кто же знал, что у Эрейн свои мысли на этот счёт.

Бастиан закатил глаза, запустил пальцы в буйную шевелюру, взъерошил утратившие всякую аккуратность пряди.

— И что прикажешь с ними делать?!

— Понять и простить? — Дарриел не выдержал, неприлично захохотал. — Дочь единственная и нежно любимая, друзьями тоже не разбрасываются, таких преданных и надёжных ещё поискать.

— Да что ты?! — взвился король. — А если бы это была твоя дочь?!

Старший Орсанд, ныне Сайттен, про себя вздохнул. От своей он не отказался бы сейчас, хотя совершенно не представлял, с какой стороны подходить к младенцам, как держать, что говорить и, главное, что делать с девочками. Взрослую девушку не представлял вообще, только понимал смутно, что она непременно будет рыжей, огненно-рыжей, в маму. Переступил с ноги на ногу, неловко похлопал сердитого братца по плечу.

— Тиан, Эрейн совершеннолетняя, взрослая девица. Понимаю…наверное, понимаю твои чувства, но ты же сам… У Рэйни и бал дебютанток за плечами, и смотрины, и не ты ли сам её портреты соседям рассылал! Вы с Тео уже определили её в невесты, так что не так-то?!