— Я не держу камня за пазухой, — снова напомнила Гайра. — Несмотря ни на осуждение и неверие отца, ни на таскающуюся за мной по пятам компаньонку, на отсутствие добрых подруг — мой прежний круг оказался сплошь гадюками да паучихами — сейчас я чувствую себя легче и свободнее. И от меня не требуется немедленно выйти замуж: папенька ждёт, пока сплетни окончательно утихнут, а я пока могу заниматься чем захочу. В рамках разумного, конечно.

Элге тогда неопределённо улыбнулась, вспомнив о любовных похождениях баронессы Иджеру-старшей, и развивать тему не стала.

В самый первый день она умирала от тревоги и нетерпения, необходимость сидеть в четырёх стенах тяготила. Прошло желание отчитать Орена, наверняка не сумевшего в срок вынырнуть из цепких объятий своей вдовушки, осталось единственное: вернуться на маленькую полянку, успокоить своего мага. И молиться, чтобы Шелтар не подвергался нападениям.

Она и молилась. Перед сном долго-долго смотрела в беспросветно тёмное окно в гостевой спальне, и перед глазами вставал сумрачный неприветливый лес, но Элге видела и другой Шелтар. Весенний, освещённый солнцем, с коврами цветов и пробудившейся от долгой болезни хейей, что росла вплотную к дарриелову домику. Представляла мерцающий рой маленьких кейлу и крупную серебристо-серую тень в траве, высокое крылечко со скрипучей ступенькой… неровную улыбку мужчины, стеснявшегося своего лица. И всем сердцем тянулась туда, пыталась дозваться, успокоить. Элге смотрела в небо, завешенное чёрными тучами, а вокруг неё порхали фиолетовые искры, переливались словно радужные пузыри. Она смотрела в небо и просила, чтобы Дарриел не опускал рук и продолжал варить тот непростой в приготовлении настой.

Ответ от усатого проводника пришёл как раз третьего дня, когда Элге только перед синеглазой хозяйкой старалась держаться спокойно и без истерик. Несколько строчек, начертанных уверенным почерком, чуть взлетающим в конце каждого предложения, её охранник сообщал, что заберёт её сразу же, как прекратится ливень, и умолял оставаться на месте.

— За вами точно приедут? Я могу предоставить свой экипаж, вас довезут, куда скажете.

Волнение гостьи передалось и Гайре, стоя рядом с Элге на белой террасе, она нервно крутила в пальцах платочек. Дождь закончился, и за ночь земля успела немного подсохнуть, а солнце, выкатившееся на небосклон, должно было ускорить этот процесс.

— Приедут, — заверила Элге. — Спасибо, леди Гайра, но не нужно, со своими людьми мне будет спокойнее: до сих пор не знаю, чего ещё ждать от лорда Форриля.

Одежду рыжей девушки привели в порядок, но баронесса уговорила её не переодеваться, оставить себе одно из её платьев.

— Раз уж вы прячетесь, давайте собьём возможных преследователей со следа, — с заговорщицким видом подмигнула она.

И Элге, помявшись, всё же согласилась.

Орен прискакал вместе со вторым сопровождающим, когда вовсю занялся день и солнце начало припекать, на глазах уменьшая контуры луж на садовых дорожках. И, если второй, Киден, кажется, держался хладнокровно, то на самом Орене лица не было.

— Госпожа! Хвала милостивому Небу, госпожа Элгария! Целы! Ох и набегались мы, разыскивая вас!

— Госпожа Элгария? — подняла брови Гайра и усмехнулась. — У вас очень, очень занятная жизнь, дорогая! Даже завидую: мы в этой глуши никаких развлечений не видим. А в охране у вас стража его королевского величества? Всё интереснее и интереснее!

Элге недоумённо оглянулась на дюжих молодцев.

— Вы уверены?

— Разумеется, у меня неплохая память на лица. Вон тот здоровяк белобрысый, имени не запомнила, в дворцовой охране служит, — Баронесса кивнула на Кидена. — Служил, во всяком случае, когда отец входил в Совет. А мне во дворце бывать приходилось. Непростая вы женщина, леди Адорейн, кто же за вами стоит?

То, что Дарриел обратился за помощью не абы к кому, Элге поняла сразу, но так высоко вверх не смотрела. Были, конечно, разные домыслы, и вокруг дворца они тоже крутились: мало ли, с кем из придворных знаком её маг! За желаниями к нему приходили все, кто в них нуждался, и ответную услугу он мог у любого потребовать.

С другой стороны, она тоже хранила тайны, и маленькая капелька с точечкой всё еще сидела за её левым ухом.

— Я не знаю, — глядя в глаза Гайре Иджеру, пожала плечами Элге. — Но, если уместно просить вас ещё об одном после всего, что вы для меня уже сделали…

— Никому не расскажу. А вам желаю удачи, леди Адорейн.

Элге жалела, что ей нечем отблагодарить Гайру за оказанное гостеприимство. Попыталась подарить тот шёлковый шарфик — баронесса с улыбкой вложила его обратно в руки гостье. Зелёный вам идёт гораздо больше, — сказала она. Всё, что у неё при себе было — золотые искры травнического дара, и после недолгих уговоров неприязнь Гайры к магии несколько успокоилась, а рыжая герцогиня была допущена к запасам целебных трав. Она напитала стебельки и листики своей силой, усилила их свойства, добавила что-то от себя.

— Это добрая магия, леди Иджеру. Она не причинит вам зла. Это самое малое, что я сейчас могу для вас сделать.

…

— Вы из королевской охраны? — Элге с земли смотрела на сидящего верхом Орена.

Тот неопределённо хмыкнул; лицо усталое, напряжённое.

— Пора выдвигаться, госпожа. Времени мало.

Он посадил девушку в седло, вызвав новый виток неприкрытого удивления на лице баронессы, но Элге было уже не до соблюдения дистанций и приличий. Скорее бы в Дертвинт, за «слезами», и назад, в надёжные объятия леса! И, только оставив белый дом, окружённый белой оградой, позади, охранник наконец заговорил.