Кладу руки на колени и глотаю воздух, пока голова не закружится, и я вздрагиваю, когда деревья стонут от колыхания ветра, и поднимаю глаза, чтобы оглядеться вокруг.

Я пытаюсь осмотреть окружающую обстановку, но слишком паникую, чтобы сосредоточиться на чем-либо надолго и изо всех сил стараюсь оставаться настороже, но, похоже, мои инстинкты выживания нуждаются в работе, потому что каждая ветка, которая трещит, и существо, которое движется за пределами тумана, усиливают мой страх. Я не могу сдержать громкий вздох, который вырывается наружу, когда в ночи раздается вой ворона.

Лес работает на пользу Тэтчеру, как марионетка на ниточках, играя роль его партнера. Тени танцуют, влажная земля под моими ногами словно хочет проглотить меня, а дождь обрушивается тяжелыми струями, которые причиняют боль, когда я бегу.

Он кружит мне голову, сбивает с толку, создавая ловушку, из которой невозможно выбраться.

Мое тело холодеет от ужаса, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть назад. Туман, кажется, движется вокруг его тела, расходясь от него, чтобы не коснуться его. Он идет среди деревьев неторопливым шагом, не боясь, что я снова взлечу.

В его шаге нет спешки, просто одна за другой выверенные шаги, когда он движется в мою сторону. Я чувствую вкус крови во рту от такого резкого бега, пот струится по моей спине, и опрокидываю каждую упавшую ветку. Мое личное чистилище становится явью, а он едва пытается.

Когда он бросает взгляд прямо на меня, эти ледяные глаза посылают колючее чувство в центр моего живота, словно ледяные кинжалы, они пронзают мою кожу каждый раз, когда он направляет их на меня. Это та боль, от которой я не могу убежать, та боль, которой я хочу еще больше.

Это случается нечасто, но в редких случаях, когда Тэтчер обращает на меня внимание, и мне кажется, что он единственный в мире, кто действительно видит меня. Его глаза делают меня живой, превращают меня из призрака в живого, дышащего человека.

Я не хочу бежать от этого чувства, я хочу бежать ему навстречу.

Но не в этот раз. В этот раз я не могу.

Когда его широкие плечи приближаются, и лунный свет освещает резкие впадины его лица, я дрожу.

— Однажды я уже отпустил тебя, Скарлетт. — Его голос ровный, пробивающийся сквозь пелену дождя. — Но не в этот раз. На этот раз ты будешь проливать кровь для меня.

Пролить кровь за меня.

Это ужасная, ужасная мысль, которая мелькает в моей голове — я лежу на его кровати, а он проводит кончиком своего любимого лезвия по моей бледной коже, оставляя следы моей крови. Я буду лежать неподвижно и стану его девственной жертвой.

Как сказать ему, что я готова пролить за него кровь прямо сейчас, если он попросит? Что ему не придется убивать меня за это?

Молния вспыхивает, когда жар проникает в мое сердце, желание настолько сильное и всепоглощающее, что мне кажется, что я не могу дышать. Сексуальное влечение, жажда — такого я не испытывала ни к кому другому. Такую жажду может утолить только он.

Меня никто никогда не трогал, потому что единственный человек, который мне нужен, вовсе не человек.

В каждом городе есть страшная история. Дом с привидениями, который пожирает души. Мстительный призрак на охоте. В Пондероз Спрингс их много.

Но ни один не так страшен, как он. Он — чудовище. Тьма, которая держит луну. Чертов кошмар.

Но он мой.

— Научи меня, и я буду проливать кровь за тебя.

Я говорю это, уходя от его надвигающейся фигуры, шаг за шагом, не заботясь ни о чем позади себя.

— Уже заключаешь новые сделки? Я еще не поймал тебя. — Его голос игрив, так жестоко игрив. — Но, пожалуйста, не дай мне помешать тебе упасть на колени и умолять меня оставить тебя в живых.

— Если я это сделаю, согласишься ли ты на то, о чем я прошу? Ты покажешь мне, как ты живешь с желанием убивать людей? Как это делать?

Все, что мне нужно, это чтобы он сказал «да». Мне нужно, чтобы он показал мне, как пережить это.

— Нет. — Он смеется, и звук сотрясает землю подо мной, когда он засовывает руки в карманы. — Но я думаю, что хотел бы увидеть, как выглядят твои глаза на земле, молящие о пощаде, как раз перед тем, как я покончу с твоей жизнью.

В темноте мелькает лезвие, тупой конец которого аккуратно вложен в большую руку Тэтчера. Ветер чуть не сбивает меня с ног, когда деревья редеют, открываясь.

— Ты настолько меня ненавидишь, что скорее убьешь меня, чем поможешь? — Вопрос исходит из глубокого чувства незащищенности, которое всегда дает о себе знать, когда я нахожусь рядом с ним.

— Я не ненавижу тебя, детка. — Его голос — это лед, который скользит по моему позвоночнику. — Для этого мне нужно было бы что-то чувствовать к тебе.