Парнишка скрипнул зубами и ускакал постигать грамоту в ускоренном обучении.

— Вот! — посмотрела я ему вслед с ностальгией. — Не только у нас проблемы с обучением молодежи. — Пригорюнилась: — Вот до чего мы дожили… многие считают, что Пушкина прикончил Дидро, который шил сумки, а это были три разных человека: Дидро, Диор и Дантес. Философ, модельер и мужик, который не любил поэзию.

— Не будет на то моего согласия! — блажил Ромуальд, все еще думая, что он тут главный. Пусть, конечно, думает, что хочет, лишь бы в войну не ввязывался.

— Все исправлено! — прибежал назад эльф и сунул мне договор прямо в нос. Я внимательно прочитала и не нашла к чему придраться. Ну пара запятых была пропущена. Абзацы не выделены. Восклицательными знаками все изобиловало. Особенно в конце: Я! М-мать! Клянусь! Не трогать! Если! Не буду! Переписывать! Эту гадость! Еще раз!

— Подписывай, — передала я договор Ромуальду. — Мне некогда. Я в плен хочу.

— Не буду, — упрямо сказал этот венценосный осел. Вот интересно — это гены или личная особенность?

— Факсимиле считается? — поинтересовалась я у эльфа. Тот кивнул. Я быстро сграбастала рыцаря, перевернула и припечатала договор к его сапогам. — Все равно вы все делаете через то место, откуда растут эти ходули.

— Это незаконно! — поправил шлем, сползший на уши, Ромуальд. — Никто из здесь присутствующих не признает эту писульку за документ…

— Мужики? — покосилась я на нашу армию, выпустив струйку пламени из правой ноздри.

— Это нерушимая клятва! — отреагировали все, как один, сделав три шага назад.

— Видишь, — нависла я над рыцарем, — все «за», а ты не считаешься.

— Пойдем, — потянул меня за крыло эльф, — пойдем — мне тебя подарили!

— Это кого кому еще подарили, — фыркнула я, пристально изучая наивного драконовладельца.

Ничего мне пацанчик попался, слегка наивный, чуточку неграмотный, а так все при нем. Голова, две руки, две ноги, только уши по размеру выделялись. Ну и смазливый до икоты. Лиловые очи, вытянутые к вискам, пухлые губы, прямой нос и два острых уха. На мой взгляд это было чистым излишеством.

— «Зоя, — сказал мне Ланселот, расправляя крылья, — ты, главное, в человека старайся не превращаться. У эльфов слегка странные обычаи, тебе вряд ли понравится. Я за тобой через неделю прилечу. Как раз ты за это время наиграешься, эльфенок спятит, а Гри войдет в ум» — и улетел.

— Ромуальд, — строго сказала я рыцарю, рвущему на шлеме волосы, — проследи пожалуйста, в память обо мне, чтобы Гри вместе с всей компанией не объявил отдельную войну эльфам. Мне больше ничего им дарить! Вряд ли Ланселот согласиться быть «чевным» или «чмоным» драконом в новом договоре.

— Я обязательно спасу вас! — этот вопль стоял у меня в ушах, пока мне показывали дорогу в стан эльфов.

А там…

Собственно говоря, ушастые сами не знали, что со мной делать. Если я пленник, то куда меня сажать под замок. А, главное, зачем?

Если гость, то где опять же размещать и чем кормить.

Так вся ставка переругалась вдрызг, пытаясь найти мне правильное определение в их многотомном этикете. Кстати, усеченный вариант параграфов, как нужно вести себя на поле боя, они возили с собой на трех телегах. И сейчас каждый, кто умел читать сидел с томиком и выяснял — а зафига я им сдалась!

Я в это время лежала посреди лагеря на пузе и тырила из продуктовой палатки халву и шоколад. А что? Кем бы я у них там не оказалась, а кормить меня положено!

— Простите, — вылез ко мне эльф с изумрудными глазами весь из себя красивый в мундире, расшитым золотой нитью, — а вы не могли бы побыть имуществом? На этот счет существуют твердые предписания…

— Имущество движимое или недвижимое? — деловито уточнила я, счищая с ящика с халвой какого-то вопящего дурниной эльфа. — Ням-ням. Тьфу! Извините, это, кажется, ваш колпак!

— Есть разница? — уткнулся в свод правил эльф в золотой вышивке.

— А то, — кивнула я, на ощупь шарясь в продуктовой палатке. — Если я движимое имущество, то пойду сама, а если недвижимое — то понесете меня вы!

Тут у эльфа чего-то замкнуло, и он пошел к своим размыкать кольцо безумия.

В общем дочитались все до того, что ползали по лагерю на четвереньках и трясли длинными волосами, как гривами. Кстати, видимо под шумок, испарился весь запас спиртного, но я к нему лапу не прикладывала.