Широкая платформа из деревянных кубиков поднималась всё выше. Матеус от восторга открыл рот:

— Ого! Я так и знал! Ты — особенный, утопленник! Ты — настоящий!

Нутро Комена наполнилось вязким, тянущимся словно мёд, теплом. Он вспомнил о доме, а самое главное — о своём предназначении. Наконец-то! Роль избранного героя расы альбосов приживалась в сердце и он вдохновенно начал рассказывать Матеусу о ритуале “рождения” Ион Сола и сне, в котором добрый маг отправил Комена в Ласкерль через грот Уты.

Мальчик, таращился на Комена, слушал и поражался картинам, что рисовало воображение. На каждое слово понимающе кивал. Скоро платформа остановилась и ребята ступили на невысокую извилистую лестницу, покрытую светящимися жёлтыми узорами. Кубики тут же с дальнего края платформы посыпались вниз, что подтолкнуло путешественников быстрее шагать вперёд.

Комен, поднимаясь, изучал узоры на ступенях. Перпендикулярные линии пульсировали энергией, когда нога альбоса касалась их. Матеус вслух считал ступеньки и на словах “Двадцать четыре!” первым впрыгнул в небольшой грот, куда вела лестница. Комен зашёл следом.

— Ва-а-у! — громко крикнул мальчик и удивление звонким эхом вернулось назад, отразившись от стен грота, покрытых точно такими же люминесцирующими узорами. Помещение уже слабо походило на пещеру, скорее большая комната с прямимы стенами и потолком. Под ногами местами валялись камни и песок. Затхлых запах пыли ударил в ноздри.

— Мат, осторожно! — предупредил Комен положив руку ему на плечо. В противоположном углу грота, в тени, загорелись два огненно-рыжих точки. Мальчик заметив их вздрогнул и спрятался за альбосом.

Комен оглянулся в поисках пути отхода, но его уже не было. Большая дыра, через которую прошли ребята, с тихим пощёлкиванием затягивалась кубами. На этот раз каменными. Горящие глаза, освящая пришельцев, поднялись на высоту двух ростов Комена, увеличившись до размеров кулака. Громогласный бас заполнил грот.

— Опя-ять. Хочу спать! Нужен поко-ой!

Комен попятился припечатав Матеуса к стенке, чувствуя как нижняя часть тела стала как будто чужой. Ещё обделаться нехватало. Матеус выглянул из-за его спины и с дрожью в голосе сказал:

— З-здравствуйте, жуткие глаза. Мы из деревни Гира, просто ищем выход из деревни, — Комен недоумевающе посмотрел на мальчика, не ожидая, что чудовище поймёт его речь. Ошибся.

— Ги-ир… Хр-ранитель?! — удивилось чудовище.

— Простите нас, мы уже уходим… — затараторил Комен и стал оглядываться по сторонам в поисках нового выхода, пряча Матеуса за собой.

От горящих глаз пробежала волна света и перед путешественниками предстал силуэт огромного толстого ящера, чешуя которого медленно покрывалась светящимися узорами. На голове, немногим выше глаз, стали видны завивающиеся назад, как у барана, рога. Чудовище вытянулось в полный рост, разминая спину и протянуло лапу к Комену. Альбос в оцепенении наблюдал, как гигансткий ящер потрескавшимся когтем поднимает его за шиворот. Небрежным движением ящер откинул Комена в сторону. Тот не успел сгруппироваться и глухо ухнув, всем телом шваркнулся о пол, прикрывая руками голову.

— Грешник не говорить. Молчать и слушать, — прорычал ящер.

— Ох, Сол, кто ещё назовёт грешником? — выдавил Комен.

Мальчик шлёпнулся назад и таращился на чудовище. Из его рта вырывалось что-то нечленораздельное:

— А-а-э!

— На шее. Амулет. Хранитель?! — медленно, практически по слогам говорило чудовище.

— Я, э-э, ничего не храню…

— Куб! — зарычало чудовище. Рога сверкнули голубым сполохом искр. — Украл?!

На последней фразе чудовище зарычало. С потолка посыпался песок, а земля сотряслась передавая вибрации в колени. Матеус стал оправдываться жалобливым голосом, казалось он вот-вот расплачется:

— Нет, я не крал, я это… это от бабушки, но…

Но Комен перебил мальчика.

— Мат, отдай, всё будет хорошо.

Он помнил, что спорить с тем, что окажется в недрах горы — запрещено. На счёт Матеуса маг инструкций не давал, но всё же здравый смысл подсказывал, что с этой махиной пререкаться не стоит.

Матеус не оборачиваясь на Комена потрогал куб, висящий на шее, и аккуратно сняв его протянул ящеру:

— Забирай, если хочешь.

Ящер протянул лапу, замер, поколебался, но не коснувшись кубика, убрал её. Припал к земле он вобрал побольше воздуха в лёгкие и запрокинув голову заревел. Так громко, что ребята невольно заткнули уши.

— Не-е-ет! Я много спать! Но не забыть свой долг!

— Тише-тише, — Матеус выставил перед собой ладонь и повесил кубик обратно себе на шею, когда ящер успокоился. — Можно мы пойдём, пожалуйста?

Между рогами чудовища вновь проскочил голубой разряд выпуская сноп искр.

— Уходить! Я просить, хранитель, забрать монстра! — взмолилось чудовище. — Мешать спать! Хотеть поко-ой!

Ящер медленно опустил чешуйчатую шею перед Матеусом, положив на пол грота исполинскую голову, которая оказалась мальчику по пояс, не ниже.