Не успел Комен успокоиться, как вновь чуть не получил сердечный приступ. В дюжине шагов перед путешественниками застыл большой и доброжелательный желатиновый пудинг желтого цвета. Вернее, Матеусу он наверняка казался именно таким, а вот Комен уже успел сегодня вступить в бой с подобным чудовищем и глазами искал поблизости какую-нибудь палку потяжелее.

— Слизь! Это, наверное, брат Джернона! — восторженно сказал Матеус и рванул к чудовищу.

— Не смей, он опасен! — крикнул альбос и потащил мальчика под руки назад.

И снова, вопреки опасениям Комена, гигантский желеобразный сгусток никак не отреагировал ни на звуки, ни на действия ребят. Переливаясь в лучах света и тихо побулькивая, он оставался недвижим.

— Да не переживай ты, утопленник, видишь, он добрый!

Матеус вырвался из рук альбоса и подошёл поближе. Тем временем откуда-то из леса послышался тонкий протяжный писк Шу-шу. Комен обойдя слайма стороной пошёл на звук и снова схватился за сердце. Тушканчик сидел на огромном цветочном бутоне, размером с пять голов Комена, растущем на спине у самого странного существа, что он когда-либо видел. Покрытое тёмно-зелёной кожей, шесть толстых лап с перепонками, как у земноводных. Голова, похожа на черепашью, но с вытянутым картофелеобразным носом и выразительные глаза с ресницами, с интересом изучающие Комена. Жуть какая! И в страшном сне такое не присниться. Матеус вынырнул из-за спины альбоса и пустился изучать странный бутон.

— Ва-а-у! Малыш нашёл гермина! У деревни таких не бывает… Они живут в болотах.

— Неизвестно насколько он агрессивен, лучше держаться подальше, — Комен потерял терпение и схватив мальчика за руку пошёл дальше, отдаляясь от булькающей слизи и гермина. Шу-шу, тихо пискнув, быстро догнал ребят и примостился на плече у альбоса, аккуратно обвив хвостом его шею.

Комен с трудом перебирал ватными ногами. Он чувствовал страх и неуверенность. Нежданные встречи с монстрами и неизвестными представителями местной фауны, внезапно, не вселяли в него того же чувства, какое он испытал назвав себя избранным. Постоянно ожидая нападения он бежал от всего, что казалось ему странным. Его раздражало спокойствие Матеуса, пусть он ещё ребёнок и не понимает, что в мире на каждом шагу тебя подстерегают смертельные опасности.

В чьём мире? Это не важно, закон жизни суров и справедлив для любого: либо ты, либо тебя. Или нет? Знания, опыт и жизненные уроки, полученные парнем в Ионии, не стыковались в сознании альбоса с детским, но, возможно, более правильным в данной ситуации отношением к жизни, как у Матеуса. От этого у Комена болела голова.

В его мыслях эхом отразилась недавно сказанная фраза Матеуса: “Ты же здесь ничего не знаешь!” Ненавистное чувство бессилия. Держи себя в руках! Ты же избранный!

Матеус, еле поспевая за широкими шагами Комена, недоумевал:

— Он не опасен, Комен, он как цветочек — почти не двигается, а питается мухами и светом.

— Мне не по себе, — оглядываясь по сторонам ответил Комен. На расстоянии пары шагов из-за дерева показалась ещё чья то пушистая мордочка. — Да сколько же тут тварей!

Петляя, приключенцы то и дело наталкивались на различных зверей. Были здесь и свисающие на одном хвосте жирные тушнанчики, которых Шу-шу приветствовал радостным писком, и мелкие кабанчики, то в крапинку, то в полосочку, вышедшие посмотреть на источник звуков. Встречались и длинномордые зверьки с зелёной шерстью, быстро ползающие по деревьям, и странные существа, похожие на собак, но с плоской мордой, плотной гривой и длинными цепкими лапами.

Матеус с удовольствием комментировал появление каждого и слегка притих лишь когда троица набрела на свернувшегося в клубок монстра, больше похожего на медведя, размером с одноэтажный домишко. Морды его Комен не видел, но яркие буро-красные полоски, идущие вдоль тела, а возможно и размер, не располагали к знакомству с данным представителем фауны тефтонгского леса.

— Морах, совсем маленький, но давай лучше обойдём… Рядом может быть его мамочка. — прошептал Матеус.

— Маленький?! — прошептал Комен и на носочках, стараясь не издать ни звука, отошёл от мораха. — Уходим, уходим!

Вскоре юные искатели приключений вышли на небольшую тропинку, но и здесь у Комена не вышло расслабиться. Вдоль тропы из каждого куста и дерева ребят провожал чей-то пристальный взгляд. Тело парня покрылось испариной.

— Что им всем нужно, Мат? Почему они смотрят? — Комен тяжело дышал, но старался не сбавлять шаг. Руку Матеуса он уже отпустил, но мальчик не отставал.

— Тебе бы тоже не понравилось, если какой-нибудь утопленник ворвался к тебе домой!

— Жуть какая-то, — процедил альбос стараясь не встречаться взглядом с недовольно жующим траву боровом.

— Там, кажется, выход!

И правда, деревья встречались уже реже, чем у подножия горы, уступая место зарослям кустарников. И впереди, в одной из таких зарослей, виднелся небольшой просвет. Выскочив под прямые яркие лучи звезды Комен осторожно оглянулся и замер с раскрытым ртом. Вдоль всей опушки, раскинувшейся на сотни метров вширь из леса выходили звери. Альбос пятился назад, и чем дальше от опушки отходил, тем больше зверей скапливалось на границе леса.

Звери разных оттенков и размеров, кто в шерсти, кто в чешуе, кто в перьях, провожали незадачливую троицу. Выстроившись в несколько ярусов, из лесной чащи глядели тысячи пар глаз. Впрочем, пара глаз была не у всех — кто-то хлопал двумя парами глаз, а у кого-то было лишь одно крупное око.