Позвоночник покрывается ледяной коркой, спина напрягается, но я развожу руки в стороны и насильно растягиваю губы, демонстрируя, что не собираюсь сбегать. Дарий иронично приподнимает бровь, не впечатленный выходкой, и смотрит выше моей головы. Улыбка сползает с лица, недоуменно наблюдаю, как Дарий подходит к багажнику своей машины. Хочет, чтобы я ехала там или за веревкой полез?

«А может за наручниками и кляпом?» — вставляет свои пять копеек внутренний редактор. 

В свете фонарей блестит серый металл, и я непроизвольно делаю пару шагов назад. Дарий сжимает толстую изогнутую трубу и рывком закрывает багажник.

— Хочешь меня вырубить? — с истерическим смешком спрашиваю я, скрывая панику за сарказмом.

— Это план «В», — беспечно отзывается Дарий, направляясь к черной «BMW», стоящей в соседнем ряду.

Взмах! Удар! Все происходит так быстро, что я не успеваю даже пискнуть. Осколки сыплются в салон на водительское сиденье, воет сигнализация, а Дарий неторопливо движется ко мне, весело размахивая трубой. Моргаю несколько раз, но видение не уходит. Он действительно это сделал. Разбил чертово стекло на чужой машине! Дарий вкладывает в мою безжизненно болтающуюся руку тяжелое холодное орудие, насильно сжимает пальцы, помогая его удержать, и обнимает за плечи, пристраиваясь рядом.

— Вот как все будет, Катюш. — Он наклоняется к моему уху. — Хозяин машины примчится сюда минуты через три, и я скажу, что стекло разбила ты. Камер здесь нет, и, поверь, я могу быть очень убедительным.

Медленно поворачиваю голову, вглядываясь в лицо совершенно незнакомого человека. Похоже, он не шутит, не стоит на это рассчитывать. 

— Я буду все отрицать, — заявляю серьезно.

Дарий коротко кивает и приподнимает уголок губ в мрачной полуулыбке, крепче сжимая мою руку, в которой лежит труба.

— Значит, повеселимся. 

Стук крови в ушах становится все сильнее, писклявая сирена не умолкает, а значит, ни о каком веселье и речи быть не может.

— Ладно… — произношу я.

— Не слышу, — усмехается Дарий.

— Поехали уже!

— Точно? Так быстро передумала?

Смотрю на него с желанием треснуть как следует этой самой трубой.

— Ну хорошо, Катюш. Раз ты так хочешь. — Он отступает в сторону, забирая у меня орудие. — Не могу тебе отказать.

Дарий взмахивает трубой в направлении пассажирского сиденья, и я в пугающем оглушении сажусь в машину. Что это было вообще? Что происходит?! Дарий занимает место водителя, закидывает трубу назад, и я вздрагиваю от мягкого хлопка. Рычит мотор, машина срывается с места, тут же уходя в крутой поворот. Хватаюсь за ручку на двери, чтобы удержать равновесие, скорость все растет и растет. Кошусь на Дария, который с непоколебимым спокойствием выкручивает руль, то в одну, то в другую сторону, обгоняя едущие впереди машины, и не могу поверить, что этот тот самый старикан, который безукоризненно соблюдал все правила дорожного движения. Азарт затихает, а страх поднимается на ноги, вопя об опасности. 

— Все, все. Хватит. — Ужас управляет моим голосом, делая его отрывочным и тихим.

— Тебе страшно? — Дарий прибавляет газ.

— Да… — шепчу я, вжимая голову в плечи. — Да, страшно! Сбавь скорость!

— Плохие парни не ездят медленно.

— Не надо больше притворяться, я все поняла!

— Притворяться? О чем ты?

Неужели он и правда хочет, чтобы я раскаялась? Машина выскакивает на встречную полосу, яркий свет фар слепит. Зажмуриваюсь и кричу во все горло:

— Я ляпнула глупость! Признаю, слышишь?! Не нужно больше притворяться плохим!

Меня кидает в сторону, и я медленно открываю глаза. За лобовым стеклом видны красные лампочки автомобильных фар, а чуть выше и красный сигнал светофора. С облегчением выдыхаю, дрожь пронзает плечи острыми иглами, и я слышу обволакивающий темным спокойствием голос:

— А что, если я притворялся хорошим?

Машина вновь трогается с места, набирая скорость. В моей голове еще никогда не было так тихо и пусто. Не могу свести ни одну ниточку, никаких предположений или догадок. Смотрю на свои колени, не в силах пошевелиться, а мы мчим все дальше по ночному городу. Свет фонарей касается лица быстрыми мазками, не решаюсь раскрыть рот, потому что попросту не понимаю, что говорить. Несколько минут давящего молчания запаковывают тело в плотный кокон, не двигаюсь даже тогда, когда машина полностью останавливается, а мотор затихает.

Дарий придвигается ближе, и я скашиваю взгляд, уставившись в его плечо. И что дальше? Что дальше?!

«Он нас убьет. Пора прощаться с жизнью», — дрожащим голосом шепчет внутренний редактор.

— Прости, — ласково говорит Дарий и его ладонь мягко опускается мне на макушку. — Ты казалась смелее.

Голова становится невыносимо тяжелой, а шея мягкой. Упираюсь лбом в плечо Дария, обмякая, и он чуть крепче прижимает меня к себе. Принимаю невесомые поглаживания по волосам, дыхание постепенно выравнивается, благодаря знакомому аромату парфюма, которым пропитана куртка и рубашка.

— Я тебя ненавижу, — выдавливаю я, пряча лицо у него на груди.

— Ничего. Это пройдет.

— Ты разбил стекло на чужой машине.

— Будем надеяться, что у ее хозяина хорошая страховая.

— Ты гнал, как сумасшедший!

— Мои кости срослись, и я соскучился по скорости.

— А я-то здесь при чем?! Что сегодня за день такой, а?! — взрываюсь я, теряя контроль от бессилия и непонимания. 

Дарий обнимает меня так, словно хочет укрыть и защитить. Причем непонятно: меня от всего мира или весь мир от меня.