Я позволила себе непростительную слабость - разрешила этой мегере себя ужалить. Мне плевать на их с Олегом «отношения» и на то, почему из всех самых неподходящих женщин он выбрал именно ту, которая когда-то была с моим… Меркурием. Мне просто нужно было выплеснуть накопившуюся внутри злость, а Виктория оказалась подходящим объектом.

— Что такое?
– Она наклоняется к моему лицу, когда рвотные позывы буквально скручивают меня вдвое.
– Тебе плохо, бедняжка?

Я стараюсь пятиться от нее как рак, потому что каким-то образом она тоже стала давить одним своим присутствием точно так же, как это делает Олег. От нее исходит невидимая волна неприятной тяжелой энергии, от которой закладывает уши, словно в этих стенах давление резко упало до нулевой отметки.

У меня нет сил даже как следует ее послать, потому что возле горла бултыхается настолько кислая рвота, что, кажется, еще немного - и она хлынет прямо мне в рот.

— Что здесь происходит?
– раздается позади подозрительно низкий голос Олега.

Впервые с момента, когда он меня нашел и вернул, я испытываю что-то похожее на радость от его появления. Хотя по учебнику этот случай можно описать «чудесное спасение» кролика львом от ягуара. Но какая разница, если это заставляет мегеру отступить?

— Добрый вечер, Олег.

Виктория нарочно здоровается по имени только с ним, а для остальных у нее только кивки, да и то - не особо вежливые. Если и есть в мире человек, способный помнить даже мелкие обиды - то это точно она.

— Мы с Никой просто болтали, - Виктория дергает плечом и машет кому-то позади нас. Вскоре рядом появляется и ее пожилой спутник.
– Сергей, кажется, вы с Олегом знакомы?

— Как же, как же!
– улыбается седой и радушно протягивает Олегу ладонь для рукопожатия, и мой муж довольно лениво ее пожимает, свободной рукой обнимая меня за плечи и притягивая к себе таким образом, чтобы ни у кого из присутствующих не осталось ни тени сомнений о наших отношениях.
– Всегда так приятно иметь с вами дело, Олег Викторович.

— Взаимно, - лениво улыбается Олег.
– Надеюсь, наша встреча на следующей неделе не отменится, как… в прошлый раз?

— О, нет!
– Мужчина выразительно качает головой и на мгновение отводит взгляд на Викторию, когда она по-хозяйски берет его под руку.
– Я поручил своим юристам внести пару новых пунктов в условия договора. Надеюсь, они сгладят некоторые неудобства, которые «Аталас» вынужденно вам причинил.

— И когда я смогу увидеть договор?
– Я хорошо знаю тон, который Олег только что включил. Обычно, он использует его, когда на горизонте маячит интересная, но рискованная сделка, и он готовится искать подвох под каждым камнем.
– Не то, чтобы я не доверял, но в нашем деле даже пара пропущенных запятых могут превратиться в миллион для вас и проблемы с прокуратурой для меня.

— Думаю… - Мужчина снова поглядывает на Викторию, которая прижимается к нему бедром, словно именно от этого и зависит исход их разговора.

Почему эта мысль не кажется мне безумной?

— Во вторник, - озвучивает срок он.

— В понедельник во второй половине дня?
– торгуется Олег.
– Чтобы мои юристы убедились, что все в порядке, и в пятницу мы не тратили время на формальности, а чирканули подписи и запили наш совместный проект хорошим коньяком.

Седой прищуривается - и на секунду это выглядит как будто он собирается послать его куда подальше, но потом издает каркающий смешок и соглашается с новым сроком.

— Надеюсь, вы возьмете с собой свою очаровательную супругу?

Это настолько неприкрытая лесть, что я даже не пытаюсь изобразить в ответ вежливость. Ближайшая зеркальная панель, в которой могу видеть край своего отражения, красноречиво показывает, что мой серый, как у покойница, цвет лица и раздутые щеки, нельзя назвать «очаровательными» даже с трудом. Но Олег все равно соглашается.

Только когда сладкая парочка оставляет нас в покое, Олег снова фокусирует на мне свое внимание.

— Тебе нехорошо?
– озвучивает вполне очевидный вывод.

— По-моему, ее снова тошнит, - успевает встрять со своим непрошеным мнением Марина.
– Я же говорила, что пирожное было в порядке! Никто им не отравился, одна Ника «что-то не то съела».

«Ради всего святого, пожалуйста, просто закрой рот!»

Я пытаюсь выдохнуть, взять себя в руки, чтобы изобразить попытку грусти или обморочное состояние из-за духоты (хотя в зале до чертиков холодно), но ничего не получается. Я словно проколотый в нескольких местах мешок, который все равно протекает, даже если пытаться заткнуть дыры пальцами.

— Олег, мне кажется, тебя уже можно поздравлять со скорым прибавлением в семействе, - выдает Марина.

Мой маленький, с таким трудом собранный из обломков мир, беззвучно взрывается, когда я вижу, как медленно, словно под киноэффектом, поворачивается голова Олега, как его пальцы на моем плече беспощадно продавливают плоть до самой кости.

Окружающий мир плывет.

Я соскребаю остатки выдержки, чтобы устоять на ногах, но все равно медленно ломаюсь, чувствуя себя птицей, которой почти удалось выбраться из клетки.