Он резко повернулся к двери и, поскольку Пирс не предпринял никаких попыток задержать его, вышел из кабинета.

Удивительная новость о внезапной отсрочке на неопределенный срок романтической свадьбы доктора Пирса, археолога из Центральной Америки, с подопечной, которую он привез из Гондураса ребенком, была опубликована в последних выпусках чикагских вечерних газет, которые достигли Лейк-Фореста в ту ночь, и оно было повторно напечатано с более полными комментариями в утренних и дневных газетах следующего дня. Но к растущему беспокойству Пирса, он ничего не слышал от Транта до второго утра, а затем пришло просто сообщение по телефону с просьбой быть дома в три часа дня и убедиться, что мисс Пирс тоже дома, но чтобы она не видела и не слышала посетителей, которые могут позвонить в дверь в этот час. Без десяти минут три сам Пирс, нервно поглядывая в окно, увидел, как молодой психолог приближается к дому в компании двух незнакомцев, и сам впустил их.

– Доктор Пирс, позвольте представить вам инспектора Уокера из полиции Чикаго, – Трант, когда их впустили в библиотеку, указал на более крупного из своих спутников, хорошо сложенного гиганта, который носил свой черный саржевый костюм с неловкостью, свидетельствовавшей о большем знакомстве с синим сукном и медными пуговицами.

– Этот другой джентльмен, – он повернулся к очень высокому, стройному, длинноносому мужчине с ненормально узкой головой и лицом, угольно-черными волосами и желтоватой кожей, которого Трант и офицер держали между собой, – называет себя доном Канониго Пенолем, хотя я не знаю, является ли это его настоящим именем. Он говорит по-английски, и я полагаю, что он знает больше, чем кто-либо другой о том, что происходило в вашем кабинете в прошлую среду ".

Мгновенная вспышка белых зубов под усами Пенола, которая не была ни улыбкой, ни приветствием, встретила вопросительный взгляд Пирса, и он бросил беспокойные взгляды направо и налево своими маленькими хитрыми глазами.

– Но поскольку Пенол с момента своего ареста наотрез отказался делать какие-либо заявления относительно потери ваших документов или камня чалчихуитль, который так странно повлиял на вашу подопечную, – продолжил Трант, – мы были вынуждены доставить его сюда в надежде докопаться до истины с помощью средств, о которых я упоминал вам позавчера.

– Средства, о которых вы упоминали позавчера? – эхом повторил Пирс, когда он развернулся и посмотрел на Транта с острой тревогой, и психологу стало ясно по серой бледности и нервной дрожи человека, что его беспокойство и неуверенность не уменьшились, а скорее усилились после их предыдущего разговора. – Я полагаю, вы имеете в виду свой план получения фактов от него с помощью ясновидения!

– Я видел, как мистер Трант нашел убийцу в деле Бронсона, – уверенно вмешался инспектор Уокер, – таким способом, о котором ни один полицейский никогда не слышал, и с тех пор я следил за ним. И если он говорит, что может получить объяснение здесь с помощью ясновидения, я верю ему!

Такая вера огромного офицера заставила Пирса остановиться.

– Ради ее счастья и вашего собственного, доктор Пирс, – призвал Трант.

– О, я не знаю, я не знаю! – Пирс в нерешительности прижал руки к вискам. – Я признаю, что этот вопрос находится за пределами моего понимания. Я снова говорил с людьми, которые рекомендовали мне вас, и они, как и инспектор Уокер, только повторили, что я могу быть абсолютно уверен в вас!

– Сейчас три часа, – резко начал Трант.

– Пять минут четвертого, – сказал Инспектор.

– Пять минут не имеют значения. Но совершенно необходимо, доктор Пирс, чтобы, если мы хотим провести этот тест, мы начали его немедленно и я вряд ли смогу провести его без вашего согласия. Для этого требуется, чтобы общий вид комнат и направление солнечного света были такими же, как в три часа дня в прошлую среду. Доктор Пирс, не могли бы вы привести свою подопечную к нам в кабинет?

Он повернулся к своему клиенту со спокойной уверенностью, как будто все было улажено.

– Инспектор Уокер и Пенол останутся здесь – инспектор уже знает, что от него требуется. В субботу я заметил часы над столом в кабинете и услышал, как они пробили час, вы не возражаете, если я переведу их на десять или пятнадцать минут назад, Пирс? И прежде чем вы уйдете, дайте мне камень чалчихуитль!

Мгновение Пирс, все еще прижимая руки к вискам, стоял, глядя на Транта в недоумении и сомнении, а затем, с внезапной решимостью, он вручил ему камень чалчихуитл и пошел за своей подопечной. Через несколько минут он провел ее в кабинет, где их ждал психолог. Первый взгляд Пирса был на часы, которые, как он увидел, Трант перевел назад, чтобы они показывали без пяти минут три.

– Добрый день, мисс Пирс, – Трант поставил для нее стул спинкой к часам, когда она ответила на его приветствие, затем продолжил непринужденно, – На днях вы говорили об утреннем солнечном свете в этих комнатах, но я подумал, что послеполуденный солнечный свет, когда он становится ближе к трем часам дня становится еще красивее. Трудно представить, что здесь может произойти что-то неприятное, неприятное или шокирующее…

Глаза девушки наполнились смутным беспокойством и повернулись к Пирсу, который, не зная, чего ожидать, прислонился к столу, наблюдая за ней с напряженной тревогой и при виде его едва появившееся беспокойство в ее взгляде исчезло. Трант резко поднялся и взял Пирса за руку.

– Вы не должны так смотреть на нее, доктор Пирс, – напряженно приказал он, – или вы разрушите мою цель. Будет лучше, если она вас даже не будет видеть. Сядьте за свой стол позади нее.

Когда Пирс сел за стол, судорожно вцепившись в подлокотники кресла, Трант взглянул на часы, которые теперь показывали две минуты третьего, и поспешно вернулся к девушке. Он достал из кармана камень чалчихуитл, который дал ему Пирс, и при виде его девушка отпрянула с внезапным беспокойством и опасением.