Абитуриенты прижались плотнее друг к другу и зашушукались. А я про себя подумала, как хорошо, что для меня это так быстро закончилось.

— А танец будут смотреть? — спросила девушка разгоряченную женщину.

— На тебя в первую очередь посмотрим! — заявила хореограф и скрылась за дверями класса.

— Ух, чего то, как то… — заежился Павел.

— Угу, — подтвердил Денис.

Мне тоже стало не по себе. Воздух стал слишком плотным, душным, закружилась голова.

— Я пойду, подышу немного, — сказала я мальчикам.

— А ты то, что трясешься, прошла ведь, — улыбался Павел.

— Не знаю, я приду к вам. Я быстро.

Я пошла по коридору, обходя скопления абитуриентов. Чем дальше от класса, тем оживленнее и громче вели себя абитуриенты. Некоторые девчонки сгруппировались по два-три человека и шушукались, разглядывая других девочек; девчонки-одиночки выглядели, как неподступная крепость, молча стояли, игнорируя все и всех; парни, наоборот, вели себя слишком раскованно, болтали, шутили, обсуждали фигуры девчонок и пытались с ними заговорить. Вдалеке сгруппировались уже переодетые для следующего этапа, прошедшие отсев, ребята. На первый взгляд довольные и расслабленные, они болтали между собой, но некое напряжение скользило в их натянутых улыбках, резких движениях, в их нарочито громком смехе.

Я решила заглянуть к Наташке, узнать как у нее дела, подбодрить, но, дойдя до противоположного крыла института, развернулась и пошла обратно. В крыле Огорельцевой стояла гробовая тишина. Студенты по одиночке, молча, стояли с отрешенными лицами. Они выглядели так, будто уже не прошли, будто уже все кончено для всех них. И напряжения в атмосфере было столько, что казалось, лампочки начнут лопаться.

Мне стало не по себе. К тому же перспектива случайно встретиться с Огорельцевой меня пугала. Я лишь мельком просмотрела стоящих ребят в поисках Наташки, не найдя ее, зашагала обратно к моим мальчикам.

Мое внимание привлек стенд с фотографиями. Вдоль стены, напротив входа в институт были размещены фотографии преподавателей. Я решила отвлечься и утолить любопытство, изучив, возможно, своих будущих педагогов.

Сразу в глаза бросилась черно-белая фотография шикарной, дьявольски красивой, по-другому не сказать, женщины. И это была Огорельцева — заслуженная артистка РФ, лауреат премии «Золотая Маска», лауреат премии губернатора. Ниже были перечислены ее регалии еще на пару строк.

— Надо же, такая талантливая, красивая и такая жестокая, — подумала я.

Далее шли фотографии прочих преподавателей, среди них встретилась Тамара Алексеевна Пригожая — преподаватель по вокалу, тоже с регалиями. И вот, я нашла творческого. Серьезное задумчивое лицо, аккуратная бородка, прямой открытый взгляд. Так, сейчас узнаем, как его зовут.

— Константин Сергеевич… Добровольский. Заслуженный артист РФ, режиссер, драматург. Ой, — прочитала я и ощутила дурноту. Я присела под портретом творческого-Добровольского и пыталась осмыслить увиденное.

Из нашего крыла послышались радостные крики и знакомый хохот. По коридору в обнимку шагали Павел и Денис, улыбаясь своими белоснежными улыбками.

— А я ей говорю, я не сутулый, это я нагнулся, чтобы вас разглядеть! — захохотал Смаковский. — А она мне — нечего тут разглядывать, а я — да как же, мадам, только незрячий не увидит такой очевидной красоты! Хахаха!

— Это ты, конечно, загнул! Могли бы и взашей прогнать.

— Но ведь не прогнали! Прошел! Интеллект! Смекалка!

— И наглость.

— Ну, куда без этого. Театральное все таки!

— Наде плохо, — заметил меня Денис.

— Ты чего тут? — подошли ко мне парни.

— А мы прошли! — радостно затянул Павел.

— Я очень рада за вас. Вы мне скажите, там в комиссии Добровольский сидит?

Парни промолчали. Я поднялась и снова взглянула на портрет.

— Это он, да? Это Добровольский? — тыкала я пальцем в бородатую щеку на фото.

— Ты чего, Надюх? Биб-биб, ту-ту, приехали? — уставился на меня Павел.

— Мальчики, кажется, я — дура!

Пришлось вкратце рассказать парням о моем знакомстве с творческим, который впоследствии оказался Добровольским. Парни удивились и захохотали.

— Ты как так? Идешь в институт и не знаешь к кому идешь? — удивлялся Павел.

— Ребят, я похоже от нервов все напутала. Я думала, что Добровольский — это вот этот, — объясняла я и тыкала пальцем в фото молодого мужчины по имени Вячеслав Валерьевич Кайгородов. Ребята посмеялись над моим недоразумением.

— А ты, Надюха, везучая девчонка! Умеешь к преподавателям подкатывать, — шутил Пашка.

— Не говорите никому, пожалуйста, мне так стыдно.

— Да ладно, не реви, радоваться надо. Никому не скажу!