– Вообще-то я спрашивал о клинике, - Береснев не сдерживает усмешки и откидывается на спинку стула расслабленно. Ни на секунду не отключает встроенный в него сканер.

Мы оба понимаем, что беседа не вяжется. Да и нужна ли она? Вряд еще когда-нибудь пересечемся. Разве что в автосервисе.

– Клинику ждет развитие и процветание, - бросаю небрежно и поднимаюсь на ноги. – Приятно было познакомиться, но поздно уже. Мне пора.

Протягиваю руку, чтобы попрощаться, но Береснев какого-то черта вызывается меня проводить. Намерен убедиться, что я не вернусь? И дверь за мной на все замки запереть?

– Всего доброго, - очередная попытка избавиться от отца Агаты заканчивается провалом.

Он распахивает передо мной ворота – и в темноте мгновенно различает ярко-красную «ляльку», припаркованную у забора. Еще и свет фонаря так «удачно» падает на мою машину, что не заметить невозможно. И не узнать - тем более...

Выхожу вразвалку, до последнего сохраняя спокойствие, и оборачиваюсь на Береснева. Сказать мне в свое оправдание нечего. Поэтому лишь сжимаю губы в одну линию и киваю.

– Надеюсь, твой спорткар сейчас разовьет такую же скорость, как на площадке автосервиса, - цедит он сквозь зубы и захлопывает ворота буквально перед моим носом.

Делаю шаг назад, отшатываюсь импульсивно и руки в карманы складываю.

Справедливо.

И мне должно быть начхать на его мнение, но вместо того чтобы рвануть домой и уснуть беспробудно, я бесцельно катаюсь по ночному городу.

Час. Два...

До тех пор, пока что-то не щелкает в мозгу. И где-то в области сердца.

Тормознув возле круглосуточного торгового центра, покупаю необычного плюшевого кота-байкера, что сразу привлекает мое внимание. И хватаю простой телефон, которым должно быть максимально удобно пользоваться ребенку. Вбиваю в память карты два номера: Агаты и… мой.

Зачем?

Посреди ночи гоню машину к площадке больницы. Приплатив персоналу на входе, проникаю в палату к Ваське. Осторожно оставляю подарки на тумбочке, осматриваю спящую мелкую, поправляю сбившуюся простынку. И заставляю себя уйти. Ведь медсестра дала мне всего минуту. А еще потому, что моя вольность добавит лишний пункт в приговор Агаты. Хотя там и так на смертную казнь уже хватит обвинений.

Добираюсь домой, когда за окнами уже брезжит рассвет. И обессиленно валюсь на постель прямо в рубашке и брюках, пропитанных запахами больницы.

Стоит на секунду прикрыть глаза, как телефон начинает трезвонить. Хочу сбросить звонок, но узнаю номер по последним цифрам. Специально запоминающийся выбрал.

– Васька, - отзываюсь незамедлительно.

– Адам, я выспалась, и мне тут скучно, - заявляет она невозмутимо. Радуюсь, что ее голос звучит бодрее, чем раньше.

– Привет, - падаю спиной на матрас и зеваю.

– Я с телефоном сама разобралась, - хвастается, чтобы я ее похвалил. Что я и делаю, слыша довольный смешок. – Я маме позвонить хотела, но подумала, что ей отдохнуть надо и выспаться.

– А меня, значит, ты не жалеешь? – смеюсь я беззлобно.

– Хм, я об этом не подумала, - теряется пацанка.

И вдруг… отключается.

Подскакиваю на постели, и сон как рукой снимает. Лихорадочно набираю последний входящий.

– Я пошутил, - выдаю в трубку. – Давай поболтаем, если скучно. Но учти, сказок и, тем более, песен я не знаю. Сама мне рассказывать будешь, - удобнее устраиваюсь в постели, не надеясь выспаться сегодня. Но почему-то меня это не раздражает. Наоборот, глуповато улыбаюсь, внимая тонкому голосочку малышки.

Чужой дочери.

Ну и пусть. Сейчас это не столь важно...

Агата

– Василиску в палату переводят, только что врач звонила, - на бегу сообщаю маме хорошую новость и экстренно собираюсь. Зевнув, хватаю расческу, провожу по длинным волосам, тяжелой копной перекинутым на одно плечо. Пряди путаются, рука подрагивает от слабости, а рот вновь непроизвольно открывается. – Да что же такое! – полусонным голосом проговариваю я и смаргиваю слезинки с глаз.

Я проспала всю ночь, с трудом встала по будильнику. И двигаюсь до сих пор, как полуубитая муха. При этом абсолютно не помню, как добралась домой. Я ведь хотела в холле больнице на стульях ночевать. Не отходить ни на шаг от моей доченьки.

– Да, ей гораздо лучше. Мне тоже уже позвонили из больницы. Пока ты спала, - небрежно добавляет, а мне неловко становится. Сама себя ненавижу за это. Как я могла отключиться, если ребенок в беде? Что я за мать?
– Тебя вчера Туманов привез, - ровным тоном произносит мама, будто мысли мои просканировав. – С отцом они общий язык не нашли, - предупреждает меня, но это не имеет никакого значения. Я хмыкаю равнодушно.