— Теперь проверим лески, — распоряжался Юрась. — Ты удочки умеешь забрасывать? Нет? Так я и знал… А вот и батя пришел. Идем скорее!

Тимофей Петрович стоял у крыльца и читал какую-то бумажку.

— Срывается наше путешествие, хлопчики, — со вздохом сказал он.

— Почему? Почему срывается?! — закричали одновременно Юрась и Владик.

— Потому что меня вызывают в Гладов, на конференцию. Съедутся лесники со всего района. Вернусь только в среду к вечеру.

— Вечно так… — дрожащим голосом сказал Юрась. — То тебе надо в райком, то в сельсовет, то в исполком, то на конференцию…

— Что делать, хлопчики? Так уж получилось! Съездим через недельку…

— Через недельку… Через недельку может и погода испортиться…

— И червей таких, наверно, не будет, — грустно заметил Владик.

Тимофей Петрович рассмеялся, потом пристально посмотрел на ребят и неожиданно сказал:

— Поезжайте без меня…

— Как без тебя?

— А так. Что ты — маленький? Зимой четырнадцать годов стукнет!

— Гайдар в шестнадцать лет полком командовал, — сказал Владик.

— Вот видишь, полком командовал! Значит, под пулями ходил — не трусил! Плавать умеешь?

— Умею. Я ходил в бассейн.

— Ночью в темноте не испугаешься?

— А мы костер разожжем. Огня даже волки боятся. Тимофей Петрович усмехнулся.

— На этих островах заяц — самый страшный зверь! Боясь, что отец передумает, Юрась засуетился:

— Владик, собирайся! Тащи из кладовки ведро и котелок! Кружки берем жестяные! Сало не забыть! Спички у меня в кармане. Оденешь мои старые сапоги! Рубашку с длинными рукавами! С короткими — гибель! Там комары — звери! Ватник возьмешь!..

— Поедете на Корчагинский. Он ближе. На моторке через полчаса будете, — сказал Тимофей Петрович.

— На Юрьевском клюет лучше!

— До Юрьевского далеко. Вдруг мотор забарахлит? Тогда вы против теченья из сил выбьетесь! И вообще, если хотите ехать, — поторапливайтесь! А то попадете в самый солнцепек…

…Через полчаса оба мальчика с набитыми заплечными мешками шли по тропинке к реке. Юрась шагал впереди. За поясом его торчал, поблескивая на солнце, топорик. Высокие резиновые сапоги намокли в росистой траве и сверкали точно лакированные. Лихо сдвинутая на левое ухо кепка была почему-то повернута козырьком назад.

— Споем! — обернулся Юрась к Владику и затянул низким голосом:

Тропинка вывела ребят к берегу, но Владик не сразу заметил лодку. Недавно покрашенная в зеленый цвет, она сливалась с прибрежными камышами.

— Складывай вещи у лодки, — сказал Юрась. — Сапоги можешь снять. Проверь, нет ли воды на дне. Если есть, — вычерпай консервной банкой.

Он подошел к густым зарослям колючего боярышника, растянулся на животе и, вильнув всем телом, исчез в кустарнике. В зарослях оказались спрятанными весла и канистра с горючим.

Сняв с мотора чехол, Юрась сказал:

— Сейчас испробуем, все ли в порядке, — и он крутанул диск мотора.

По тихой реке, отдаваясь эхом в лесу, покатился дробный перестук. Вода у кормы забурлила.

— Порядок! — сказал Юрась, выключая мотор. — Садись и суши весла!

— Что сушить?

— Весла! Суши весла, выедем на моторе.

— А зачем их сушить? Мы же будем грести. Они все равно намокнут…

— Ты и этого не знаешь? Люди добрые! Ладно! Убери весла!

Юрась спрыгнул на берег, оттолкнул лодку и, вскочив на корму, запустил мотор. Лодка плавно отошла от берега и быстро вышла на середину реки.

— Теперь пойдем на веслах! — распоряжался Юрась. — По теченью на веслах идти — одно удовольствие. Греби, я буду рулить.

Владик осторожно опустил весла на воду, но не стал грести, боясь вспугнуть застывшую над рекой тишину.

Тихо всхлипывала вода, обтекая весла.

— Мне кажется, — сказал Владик, — что сейчас на всей земле, кроме нас с тобой, никого нет. Даже страшно немного…

Юрась был рад, что Владик прервал молчание. В самом деле, что за удовольствие ехать молча! Опасаясь, чтобы Владик снова не размечтался, Юрась выкрикнул:

— Справа по борту остров Корчагинский! Через десять минут пришвартуемся!

Владик оглянулся и увидел небольшой зеленый остров, который лежал на воде, вытянувшись словно крокодил.