Девятая женщина. И правильно, не пропускай, нечего тут.

Шестая женщина. Не пропускайте, не пропускайте!

Девятая женщина. И правда, молодые нынче больно прыткими стали — всюду первыми поспевают. Пока в одной очереди стоят, еще четыре займут. И в парикмахерскую сбегают, и в кафе, и ко всем пяти прилавкам успеют. А за них стой тут, отдувайся.

Седьмая женщина. Ну и правильно. А у молодых дел больше.

Четвертая женщина. Конечно.

Девятая женщина. Это как же больше? Как же больше? Что у нас, делов, скажешь, нету?

Пятая женщина. Явное дело!

Десятая женщина. Чем же это у молодых их больше? Что они нынче делают, молодые-то?!

Третья женщина. У молодых дел, конечно, больше. Им и одеться надо получше, и причесаться в парикмахерской, они и учатся, у них и свидания. Молодые — они в жизнь входят. Им только успевай. Теперь у них в техникумах и в институтах знаете какие программы сложные? И в кино надо успеть, и в театр… и любовь у них…

Девятая женщина. Вот это да! Вот это разодолжила! Кино да театр! Да любовь! Нашла дела!

Пятая женщина. Явное дело! Мне бы их заботы! Я и работаю, и дом на своих плечах тяну, и внуков нянькаю. Я, бывает, за цельный день ни на одну минуту на краешек стула не присяду, поесть иной раз забываю. А невестка с сыном — это точно, по кино и, почитай, каждый день гуляют. Будто телевизора не хватает. Вот у меня, к примеру, дома картошка кончилась — я бы покамест в овощной сбегала, чтобы даром время не потерять, да ведь нет же, стою, очередь соблюдаю, другие стоят, а я что — лучше всех?

Третья женщина. Так подите, если вам надо. Кто же вам не дает?

Пятая женщина. Явное дело. А у меня совести не хватает.

Третья женщина(интеллигентная). Ну и стойте со своей глупой совестью. Что же, когда мы устали, когда нам тяжело, то мы уже не люди, зла друг другу желаем, друг другу навстречу не пойдем? Вставайте сюда, девушка, передо мной.

Голоса:

— А мы ее не пустим!

— Она здесь не стояла!

— Не видели мы ее!

Третья женщина. Да стояла же она, стояла.

Мужчина. А вы за всю очередь не решайте, вы всею очередью не распоряжайтесь, очередь ведь не ваша, а, в конце концов, очередь общественная. Очередь — это тоже коллектив. Значит, и решения в ней надо принимать коллективно.

Третья женщина. Да, но очередь ведь и не местком. Что же мы, по такому пустяковому поводу будем профсоюзное собрание здесь устраивать? Вставайте передо мной, девушка, не бойтесь.

Голоса:

— Не пустим!

— Не пропускайте ее!

Третья женщина. Дело-то ведь всего на три лишних минуты, а крику сколько! Становитесь, девушка.

Четвертая женщина. Правда, становитесь.

Голоса:

— Мы тут с утра стоим, если каждого пропускать, то еще два дня стоять придется!

— У меня, например, ребенок маленький один в комнате заперт!

— И у меня, двое.

— А я с работы отпросилась!

— И я!

— Все равно не пустим!

— Милиция здесь недалеко!

— А мы без милиции ее сейчас! Чего стоишь! Глаза всем мозолишь! Иди в конец очереди становись!

Третья женщина. А вот рукам давать волю вы не имеете права! Она ведь вам не мешает? Она стоит в стороне. Это я сейчас милицию вызову!

Голоса:

— Мы ее все равно не пустим!

— Гуляют где-то, а потом приходят!

— А мы тут стой за них!

— Пускай очередь снова занимает!

— Мы ее все равно вытолкнем!

Мужчина. Тут у нас в КБ недавно один молодой специалист пришел. Так он мне рассказал, будто недавно какой-то ученый теорию очередей создал, так и назвал — теория очередей. Только он, видно, подшутить надо мной хотел — какая уж теория? Ведь теория — это прежде всего порядок, стройность, а какая здесь, например, стройность — одна бестолковщина!

Третья женщина. Не слушайте вы никого, девушка, становитесь передо мной, и пускай только попробуют вытолкнуть — тут милиция недалеко.