Его руки обвились вокруг моей талии, прижимая меня вплотную к себе, пока он изливался внутрь меня, а я продолжала кончать на него.

После блаженного мгновения он поцеловал меня в челюсть. Затем, не выскальзывая из меня, он уложил нас на кровати, пока мы не легли на бок.

Я схватила его за руки, потому что очень, очень не хотела его отпускать.

Из моего горла вырвался гул, а его смешок был легким, счастливым.

Глубоко вздохнув от удовлетворения, я в конце концов повернулась в его объятиях, пока не оказалась лицом к нему. Я изучала его, его улыбку, морщинки в уголках глаз, губы, которые мне уже хотелось снова поцеловать.

— Ты в порядке?

— Лучше не бывало, — его губы коснулись моих с такой нежностью, что я бы упала на колени, если бы уже не лежала. — Но это я должен был задать этот вопрос.

— Почему?

— Потому что я этого хочу, — он поцеловал меня в нос. — Потому что ты заслуживаешь, чтобы тебя об этом спросили.

Он действительно был лучшим мужчиной.

— Но…

Он остановил меня еще одним поцелуем, на этот раз в губы.

— В следующий раз я позволю тебе трахнуть меня. Ты оседлаешь меня, пока я буду смотреть, как ты двигаешься надо мной, — сказал он так просто, так буднично, что мне захотелось перевернуть его на спину и заставить сдержать свое слово.

Но вместо этого я спросила: — В следующий раз?

— Если ты примешь меня, — его губы дрогнули. — Я не думаю, что смогу остаться в стороне, Рози. Не теперь, когда я попробовал тебя на вкус. Не теперь, когда у меня есть ты. Не тогда, когда у меня есть всего неделя, чтобы почувствовать тебя здесь, рядом со мной.

Было много вопросов, которые я могла бы задать в тот момент.

Что случится после того, как ты уйдешь?

Что мы делаем?

Ты тоже чувствуешь эту мощную, бьющую силу прямо в середине груди?

Но большая часть меня не хотела слышать его ответ ни на один из этих вопросов. Я хотела жить этим моментом, прямо здесь и сейчас. Я хотела иметь этот следующий раз, о котором он говорил, и все последующие разы. До тех пор, пока он рядом. Даже если всего на неделю. Я не хотела, чтобы Лукасу пришлось определять, кем мы были или не были, вдобавок к необходимости делать это с самим собой после того, как он так много потерял.

Поэтому я сказала единственное, что могла: — Тогда не надо. Не оставайся в стороне.

28. Рози

Было несколько вещей, которые могли разбудить меня одним лишь запахом. Первая — запах дыма, который врезался в мой мозг с тех пор, как мистер Браун решил разогреть парик в микроволновке в три часа ночи. Нет, я никогда не просила рассказать мне всю историю. Я просто восприняла этот опыт как жизненный урок и смирилась с ним.

Однако вторая вещь была гораздо более приятным способом встретить день или ночь. Это были панкейки.

И этот аромат наполнил мою квартиру.

Мой желудок заурчал от вкусного предвкушения.

Предвкушения, которое вскоре переросло в другой вид голода, когда я похлопала по кровати и сразу вспомнила, кто заполнял это пространство рядом со мной. Держал меня всю ночь. Покрывал медленными поцелуями мою шею сзади. Обнимал меня, как будто никогда не хотел отпускать.

Лукас.

Волна желания захлестнула меня, оседая глубоко в моем животе и выталкивая меня из постели, как женщину на задании. Я схватила первую попавшуюся одежду — толстовку Лукаса — и надела ее.

Никогда в жизни расстояние между моей спальней и кухней не казалось таким длинным.

Когда я, наконец, переступила порог кухни, все пространство заполнила музыка. Это была песня, которую я никогда раньше не слышала, которую Лукас никогда раньше не включал, но у нее был яркий и бодрый ритм.

Мой взгляд остановился на мужчине у плиты, с розовой лопаткой в руке и в фартуке, повязанном вокруг его тонкой талии. Он был в боксерах, переминаясь с ноги на ногу в идеальной синхронизации с музыкой, слегка покачивая задницей каждые пару ударов.

И... Господи. Мое бедное, пухлое сердце дрогнуло, а затем раздулось при виде его, с абсолютной уверенностью осознавая, что я так сильно влюбилась в этого мужчину, что это было даже не смешно.

Должно быть, я издала какой-то звук, потому что Лукас повернулся. Его прекрасная улыбка застала меня врасплох, и я пробормотала что-то глупое вроде «Привет».

Его глаза встретились с моими с тем же большим чувством, с которым он смотрел на меня прошлой ночью, когда сообщил, что не останется в стороне, и сказал: — Buenos d'ias, Bella Durmiente(исп.доброе утро, спящая красавица).