Со вздохом, в котором не было облегчения, я встал, схватил свой рюкзак с пола и позвал Тако: — Vamos, chico(исп. пошли, малыш).

Затем я направился к очереди, пока она не стала слишком длинной.

Проверив свой телефон, я отправил сообщение сестре, которая вчера прилетела в Испанию из Бостона. Учитывая разницу во времени, я знал, что в Испании сейчас время обеда.

Лукас: В аэропорту. Ты заберешь нас?

Лукас: Мы можем остаться у тебя на ночь?

Чаро: Сначала я нянчилась с твоей собакой. А теперь придется с вами двумя?

Я закатил глаза, она просто была сложной по умолчанию. Я знал свою старшую сестру.

Чаро: Abuela (бабушка) тоже будет здесь, она сегодня приехала. Так что мы заедем за тобой. Я принесу бутерброды в аэропорт, я знаю, что в полете ты проголодаешься. Хамон или чоризо?

Лукас: Хамон.

Чаро: А где «пожалуйста» и «спасибо»?

Лукас: Пожалуйста. Спасибо.

Лукас: А почему Abuela (бабушка) с тобой?

Чаро: Как грубо. Надеюсь, ты купил ей подарок. И маме тоже.

Лукас: О.

Ah mierda(исп. вот чёрт). Я и не думал о том, чтобы что-то кому-то подарить. Даже брелок для ключей от Эмпайр Стейт Билдинг, о котором просила мама.

Чаро: О? И это все?

Лукас: Что ты имеешь в виду?

Чаро: Сначала ты говоришь «пожалуйста» и «спасибо», и даже не язвишь по этому поводу. Затем ты даже не пытаешься втереть мне что-то вроде «Я привезу себя, я — подарок». Или не строишь из себя привычного… обаятельного мужчину.

Лукас: Прости.

Чаро: …теперь ты извиняешься?

Чаро: Ты в порядке?

Это был сложный вопрос. У меня не было сил разбираться с тем, каким я был, тем более в переписке с Чаро. Я начал печатать ответ.

Лукас: Я в порядке. Просто устал, поговорим, когда я прилечу, ладно? Я приземлюсь в…

— Лукас!

Моя голова оторвалась от экрана, я нахмурил брови, потому что это не мог быть тот голос, о котором я думал. Ее голос. Она не могла…

— Лукас! Подожди!

Я обернулся.

Мои глаза просканировали толпу позади меня, перескакивая с головы на голову, с лица на лицо, пока не остановились на одном. Только на одном. Единственном лице, которое я никогда не мог пропустить. Даже в переполненном терминале аэропорта.

А потом все замедлилось.

Словно во сне, Рози рассекла море занятых людей. Ее кудрявые волосы были в прекрасном беспорядке, глаза горели зеленым цветом, щеки раскраснелись, а полные губы, которые я помнил, приоткрылись. На ней была футболка с короткими рукавами, в которой она спала, — моя футболка — заправленная спереди в джинсы и… Боже, почему на ней не было чертового пальто? Был ноябрь, на улице уже мороз.

— Лукас! — повторила Рози. Она сократила между нами дистанцию, пока я стоял там, как статуя. Как полный придурок я наблюдал, как она бежит ко мне, и слышал взволнованный лай Тако. — О Боже, ты все еще здесь. Слава Богу.

Последние ее три шага были как в тумане. Как будто она была ненастоящей, и этого не могло быть на самом деле. Должно быть, мне это почудилось.

— Рози?

Но вместо ответа она бросилась ко мне, приземлившись мне на грудь, и мне показалось, будто земля под ногами окончательно осела. Все вокруг меня исчезло.

Я обнял ее, вдохнул ее, радуясь тому, что она в моих объятиях, что я могу делать все, о чем жалел, что не сделал в последний раз.

Она подняла глаза, встретившись со мной взглядом тех глаз, которые я никогда не забуду.

Не в силах сдержаться, я наклонился и поцеловал ее. Просто довольствуюсь еще одним поцелуем ее губ.

Когда я отстранился от нее, то вывел нас из очереди, наплевав, что потеряю свое место. Я посмотрел ей в лицо.

— Рози, что ты здесь делаешь?

Она задрожала в ответ, я снял свою куртку и накинул ее ей на плечи. Она покачала головой, но не жаловалась. Хорошо. Я хотел, чтобы она была в тепле. В безопасности.